Ходоки во времени. Время во все времена. Книга 4 - стр. 28

– Я думаю, здесь ты не прав. Как бы они изолировано не жили, а в человеке заложено быть в кругу других людей. И разных, при том.

– Да уж. Пожил тут…

Собрание встречало их молча. И хотя они сидели за тем же длинным столом, но уже не на своих, быть может, насиженных местах, а явно расколотыми на две неравные части. Меньшая – во главе с Хиркусом.

Как бы себя не выставлял «актёр всех времён и народов», всё-таки поведение его представлялось Ивану непонятным. Не собирался же он, ходок во времени и артист, бесславно закончить свои дни в прозябании? А он, по всему, переживёт многих, если не всех, кто откажется податься в будущее. Но и без вероятности омолаживаться в Кап-Тартаре, с потерей ходить во времени и отсутствии самовыражения перед аудиторией зрителей, он может быстро стереться с лика Земли.

Так почему он вдруг стал противником? И не только идее передвижения, но и по отношению к нему?

Между группами сидели Девис с Сесикой. Они демонстрировали своим положением своеобразный межевой камень, разделивший колонистов на правых и левых. Слева расположился Хиркус.

Иван начал сразу, как только остановился. Обратился он к тем, кто не входил в группу Хиркуса.

– Мои друзья, надеюсь, объяснили вам, что есть реальная возможность вернуться ближе к будущему. Быть ближе к людям, а не потеряться здесь навсегда. Я приглашаю желающих сделать этот скачок в будущее. Туда, где есть люди…

– И что мы там будем делать? – послышалось из стана Хиркуса.

– Жить!

Было заметно, что приглашение и краткий ответ Ивана смутил сторонников артиста. Они, наверное, ожидали от него иных слов: объяснений, уговоров или новой вспышки досады на них.

– Но там… плохо, – сказал колонист, сидящий по правую руку от Девиса. – Вспоминать страшно.

Остальные поддержали его возражение, больше похожее на жалобу, но как-то вяло: кто кивнул, кто сказал неопределённое: – Да.

Вообще, не приверженцы Хиркуса представляли собой унылое зрелище. Растерянность читалась на их старческих лицах, в жестах, в погасших глазах.

Зато от кучки Хиркуса раздались злые реплики.

– Вам будет плохо, а ему хорошо!

– Опять побегаете в поисках канала!

– Да врёт он всё!..

И следом веское выступление самого актёра, но без актёрских замашек, продуманное и, по всей видимости, здесь уже прозвучавшее, так как перекликалось с озабоченностью, высказанной Арно о влиянии их мира и расселении колонистов среди людского сообщества.

– Куда ты их зовёшь, КЕРГИШЕТ? Опять в ад, из которого они едва унесли ноги? Туда, где мы видели не людей, а зверей? Ты хочешь, чтобы они опять вкусили весь этот ужас? Они до сих пор вспоминают о нём и содрогаются. Ты хочешь…

– Я ничего, как ты прекрасно знаешь, не хочу! – прервал Иван его накатанную обличительную речь. – Я только предлагаю желающим покинуть это забытое прошлое и вернуться ко времени, где живут люди. И не обязательно надо возвращаться в нестабильный мир. Пусть это будет прошлое их истории. Стабильное. Там они смогут жить и умереть. Там, среди людей, смогут найти себя, а своими знаниями помочь им… И ты, Хиркус, знаешь, как это делается. Поэтому… – Иван одёрнул себя – не следовало сейчас переходить на личности. – Так что подумайте, где бы вы хотели жить во времени и пространстве. Иначе вы здесь деградируете, что, я смотрю, у вас кое с кем подобное произошло! Есть закон. А закон не имеет исключений. Закон, говорящий… – Иван споткнулся на слове. Только что в голове мелькнула формулировка закона и его название, а начал излагать – забыл. Об этом законе он иногда упоминал монтажникам, журя их за неопрятный вид после очередного подпития. – Проще скажу, – нашёлся он. – Если вокруг дикость, то и вы туда же.