Ходоки во времени. Суета во времени. Книга 2 - стр. 41
– Что он знает?
– Он знает… Но и ты знаешь… это… – Он перешёл на язык ходоков: – Ты знаешь читать?
Пирик ждал ответа с волнением, у него подрагивали губы, язык жадно облизывал их. Он ждал.
– Знаю, – слегка пожал плечами Иван. – Но…
– И отец мой, Уленойк, знает.
– Откуда! – недоверчиво воскликнул Иван.
– Как откуда? От Анки! – уверенно и вдохновенно проговорил Пирик уже на своём наречии и отчего-то засмеялся, показав в красноватом свете костра ровные крепкие зубы. И целые.
Иван, может быть, и задумался бы, чего это Пирик вдруг стал смеяться, но ему почему-то показалось – Пирик уж слишком развеселился не к месту и времени, и его следовало вернуть к действительности.
– Скажи, сколько мы сегодня с тобой успели пройти?
Пирик, сгоняя с лица улыбку, повёл плечами.
– Что прошли, того уже нет, – заявил он авторитетно. – Зачем считать? Считать пройденное нельзя. Голова болеть будет.
– Не будет! Считать надо. Я тогда буду знать… Если я буду знать расстояние, то смогу тебя взять на дорогу времени и быть у отца твоего… уже сегодня. Так сколько?
– Хе! – Пирик вновь уставился на свои пальцы и зашевелил губами. Считая, он почёсывал голову, сбивался, опять начинал. Определил, но, похоже, не очень уверенно, потому глаз на Ивана не поднимал, а, приподняв руки, показал расчёты: – Столько, наверное, тумов, думаю.
– Семь, значит. Так… Мы прошли, по моим расчётам километров пятнадцать. Тогда это будет примерно один к двум с небольшим, то есть каждый тум километра два с гаком… Так и будем считать: семь тумов равны пятнадцати километрам. А теперь напрягись и подсчитай, сколько тумов осталось идти до ромта твоего отца? Давай, давай, не ленись, – добавил Иван, услышав тяжкий вздох Пирика.
Достойный сын своего отца снова считал пальцы ног и рук, шевелил губами, остервенело сплёвывал, сбиваясь и всё повторяя с нуля. Кожа его заблестела от пота, выжатого усердной и трудной работой ума.
– Вот, – наконец сказал он облегчённо. – Два раза всё и ещё столько…
– Пятьдесят два или это будет… ясно. Гаси костёр, и пойдём!
Пирик кинулся к Ивану, раскрыв руки.
Сесть себе на спину, куда с радостным воплем намеревался устроиться Пирик, Иван не позволил, а крепко схватил его за руку.
– Уй, – выразил своё недовольство Пирик, рассчитывающий, по-видимому, заодно отдохнуть, взгромоздясь на помочи рюкзака Ивана.
– Ничего, и так пройдём, – пообещал ему Иван и с удовольствием стал на дорогу времени.
Вскоре они вышли в реальный мир.
Если их расчёты были верны, то перемещение в пространстве через поле ходьбы произошло всего километров на сто десять, но ночные звуки и запахи здесь разительно отличались от недавно покинутых мест.
Там царила почти идиллическая тишина.
Когда они там шли ещё в реальном мире, им навстречу попадались табуны и косяки травоядных, кое-где в иссиня-зелёной траве в свете позднего вечера мелькали спины хищников. Зато к ночи всё притихло и, к радости Ивана, пропали все насекомые, а звёзды над головой беззвучно блистали несказанно выразительной чистотой и объёмностью на фоне могучей небесной реки – Млечного пути.
Здесь же, где они появились после перехода, было всё по-иному.
Сырой, наполненный густым туманом воздух, казалось, тяжело навалился и придавил влажную траву. В тёмно-белёсом мареве пыхтело, стонало и повизгивало – приглушённо и жутковато. Почти рядом как будто кого-то волочили по гремучему листу железа.