Ход королевы - стр. 9
– Я хожу первой? – с недоверием уточнила она.
– Да. Теперь будем играть белыми по очереди. Так принято.
Она тоже села и сделала ход королевской пешкой. Мистер Шейбел молча передвинул пешку ферзевого слона. Бет не забыла ни одного хода. Она никогда не забывала шахматные ходы и теперь разыграла вариант Левенфиша, не выпуская из поля зрения черного слона, господствовавшего на длинной диагонали, по которой он мог внезапно ринуться в атаку. Ей удалось найти способ обезвредить его на семнадцатом ходу – разменяла на него собственного слона, более слабого. Затем пошла конем, отвела в тыл ладью и еще за десять ходов поставила сопернику мат.
Это оказалось просто – всего лишь нужно было смотреть в оба и мысленно представлять себе все пути развития партии.
Мат застал мистера Шейбела врасплох. Бет загнала его короля в ловушку на последней горизонтали, протянула руку над доской и решительно опустила ладью на матовое поле.
– Мат, – спокойно произнесла она.
Мистер Шейбел сегодня вел себя необычно – даже не насупился, как делал всякий раз, если она его обыгрывала. Он подался вперед и сказал:
– Я научу тебя шахматной нотации.
Бет подняла на него глаза.
– Названия полей, – пояснил он. – Расскажу тебе о них прямо сейчас.
– То есть я уже хорошо играю? – прищурилась Бет.
Уборщик хотел что-то сказать, но передумал, помолчал и спросил:
– Сколько тебе лет, девочка?
– Восемь.
– Восемь лет… – Он наклонился еще ближе, насколько позволило огромное брюхо. – Сказать по правде, девочка, ты играешь феноменально.
Бет не поняла, что он имеет в виду – не знала этого слова.
– Прошу прощения. – Мистер Шейбел подхватил с пола полупустую пинтовую бутылку и сделал из нее глоток, запрокинув голову.
– Это виски? – спросила Бет.
– Да, девочка. Никому не говори.
– Не буду. Научи́те меня шахматной нотации.
Он поставил бутылку на пол. Бет проводила ее глазами, на секунду задумавшись, какой вкус может быть у виски и что чувствуешь, когда его пьешь. А затем ее взгляд вернулся на доску и все внимание сосредоточилось на тридцати двух фигурах и пешках, в каждой из которых была заключена особая скрытая сила.
Однажды она проснулась посреди ночи – кто-то сидел на краю ее кровати. Бет съежилась.
– Не бойся, – шепнула Джолин. – Это я.
Бет молчала. Просто лежала и ждала.
– Решила тебя слегка развлечь, – продолжала Джолин. Она скользнула рукой под одеяло и положила ладонь на живот Бет.
Бет лежала на спине, ладонь Джолин замерла у нее на животе, и все тело словно окаменело.
– Не напрягайся, – шепнула Джолин. – Больно не будет. – И чуть слышно хихикнула. – Я озабоченная. Знаешь, что такое «озабоченная»?
Бет не знала.
– Расслабься. Я всего лишь немножко поглажу кое-где. Будет приятно, если не станешь ерепениться.
Бет повернула голову к двери в коридор – та была закрыта, а из-под створки, как всегда, пробивался свет. Из коридора доносились приглушенные голоса – у стола опять шла беседа.
Ладонь Джолин поползла вниз. Бет качнула головой:
– Не надо…
– Тихо, – шепнула Джолин. Ладонь сползла еще ниже, один палец задвигался.
Больно не было, но что-то в глубине души Бет противилось происходящему. Все ее тело покрылось испариной.
– Гадство, – сказала Джолин, – хорошо тебе небось, а? – Она наклонилась ближе, взяла запястье Бет свободной рукой и потянула к себе. – Ты меня тоже погладь.