Хочу тебя испортить - стр. 19
Ладно… Он просто не такой, как все. Я способна это пережить. И помочь ему по-прежнему обязана.
– Едешь со мной?
Этот вопрос удивляет сильнее всего прочего. Сколько я тут живу, еще ни разу Кирилл меня никуда не звал. Мне, конечно, и самой не очень хочется с ним куда-то ехать. Но, с другой стороны, это хорошая возможность закрепить перемирие.
– Куда? – интересуюсь, разыгрывая фальшивый энтузиазм.
– Не спрашивай.
Что еще за ответ? Вот почему он не может не бесить меня? Я же так стараюсь быть с ним доброй!
– Хорошо, – тяну неуверенно. – Тогда… Я должна одеться.
В этот момент Кирилл опускает взгляд и смотрит на мою желтую пижаму, как на грязь на оконном стекле, которую при первом же обнаружении хочется смыть.
– Жду внизу, – сообщает и выходит.
А я еще пару минут колеблюсь. Честно признаться, ему страшно доверять. Однако эта драка… Все еще чувствую себя виноватой. Возможно, если мы проведем какое-то время вместе, нам все же удастся наладить мирный контакт и конструктивно поговорить.
– Я нормально оделась? – плюхаюсь на переднее сиденье и водружаю на нос очки с круглыми розовыми стеклами.
Бойко неохотно поворачивает голову, скептически оценивает сначала мою яркую широкую футболку, затем джинсовые шорты.
– Нормально, – коротко кивает.
А я вновь улыбаюсь.
– Знаешь, зачем мне такие очки? – постукиваю по оправе, пока он заводит машину.
На самом деле мне хочется уточнить, есть ли у него права. Но сегодня я старательно задвигаю своего прагматика на самый дальний ряд и вытаскиваю жизнерадостного альтруиста, которым, к слову, я тоже очень даже часто пользуюсь.
– И зачем? – сухо реагирует Кирилл.
– Они волшебные! Чтобы ты ни сделал, куда бы ни привез нас, я буду в восторге!
Он смотрит на меня, как на идиотку. Впрочем, как обычно.
– Ничего бы не случилось, если бы ты мне хотя бы раз улыбнулся, – подсказываю ему, немного переусердствовав с собственной кривой дружелюбия. – Быстрее, пожалуйста, а то у меня сейчас лицо треснет.
– Так не утруждайся зря, – замечает Кир, скользнув по мне острым, как бритва, взглядом.
– Как скажешь! Вообще-то меня твое отношение тоже не очень волнует, – сообщаю тем же легким тоном, но лицо расслабляю. – Я просто отрабатываю кармический долг.
– Я сказал, забили, – недовольно отмахивается Бойко.
– Ладно, я вру, – захожу с другой стороны. – Я пытаюсь с тобой подружиться.
В ответ на это получаю больше внимания, чем я способна, не краснея, выдержать, и вкрадчивый вопрос:
– И как далеко ты готова зайти?
– В каком плане? – поправляя очки, напускаю беззаботный вид, будто каждая произнесенная им фраза не заставляет меня тревожиться.
– Сколько ты готова отдать лично мне?
– Прости, я тебя не понимаю, – смеюсь, но на этот раз мой голос уже звучит задушенно.
И тогда он, глядя на дорогу, начинает рассуждать:
– Ты многим помогаешь. Зачем? Пытаешься со мной «подружиться», – последнее слово он выговаривает с насмешкой, при этом еще и едко хмыкает. – Зачем? Хочешь быть для всех хорошей. Зачем?
Ощущаю себя абсолютно растерянной. Не знаю, что на это ответить. Поэтому решаю быть искренней и прямолинейной. Подгибая одну ногу, разворачиваюсь к нему и прижимаю к груди ладонь.
– Когда я кому-то помогаю, то вот здесь чувствую приятное тепло и пульсацию. Это радость, – поясняю спокойно. Не потому что намереваюсь уличить его в том, что он на подобное не способен. Просто хочу, чтобы узнал меня чуточку ближе и понял мой характер. Но Кир смотрит так недоверчиво-изумленно, словно я шарлатан, который пытается заставить его поверить в теорию временных петель. – А когда кто-то на меня злится, я ощущаю себя глубоко несчастной, – слегка потираю грудину. – Внутри жжет и скребет. Мне такие чувства не нравятся. Вот почему я хочу со всеми дружить.