Хочу сны. Игра уравнителей - стр. 32
– Это твоё подсознание. Визуализируй его, а затем представь дверь.
– Какую?
– Любую, – пробурчал Гуру, заметив движение хранителей в их сторону. – Только давай без изысков, иначе…
И тут она возникла. Старинная и несокрушимая дубовая дверь под самый потолок: две тёмно-рыжие створки, золотые замочные скважины, хрустальные ручки в виде глобусов. Исполинские косяки внушали почти угрожающее чувство защиты.
Гуру неоднозначно нахмурился, Ньютон открыл глаза и тоже увидел это чудо. Рядом с его дверью все остальные смотрелись жалко, терялись, точно пытались слиться со стенами от стыда.
– Без изысков, да? – учитель чуть слегка смягчил взгляд.
Самодовольный Ньютон пожал плечами.
– Пойми, это важно, – слова Гуру полнились терпением. – Твоя дверь: её вид, её царапины, её секреты и изыски – это всё равно, что твой домашний адрес в реальности. Чем проще дверь, тем лучше, потому что так сложнее будет отыскать и опознать её среди других дверей. А значит, сложнее найти тебя.
– Кому найти? – удивился Ньютон.
– Недоброжелателям, – сухо ответил Гуру и, заметив внезапную детскую грусть в глазах ученика, терпеливо добавил. – Ну, в конце концов, это уже дело твоё личное. Теперь загляни внутрь, осмотрись там, и давай назад. Я подожду тебя здесь.
Ньютон кивнул, потянулся к ручкам-глобусам и, помедлив, спросил:
– Вы не зайдёте со мной?
– Нет, – молниеносно ответил Гуру, словно услышал нечто непотребное. – Запомни ещё одно правило – чем меньше людей ты впускаешь в своё подсознание, тем лучше, – он смерил ученика проницательным взглядом. – Это ведь не место для званых ужинов. Это твоя комната, и только твоя. Гавань и крепость.
* * *
Внутри новообретённой комнаты Ньютон ощутил лёгкость и прилив сил, каких не испытывал никогда. Энергия внутри него обновлялась. Откуда-то извне она проникала в его тонкое тело, а старая загустевшая словно утекала из его конечностей. Волчок разума стал вращаться ровнее и быстрее и засиял ярким голубым светом. Ньютон почувствовал себя так, словно много лет просидел в душной комнате, где впервые открыли окна.
Но когда он оторвался от созерцания сияющей «паутины», окутавшей тело, и огляделся вокруг, эйфории и след простыл.
Это была не библиотека, как ожидал Ньютон. Он стоял на краю глинистого котлована, полного мутной стоячей воды, из которой торчала носовая палуба давно затонувшего ржавого катера и прочий металлический мусор. Где-то вдалеке послышались детские голоса. Чем пристальнее Ньютон вглядывался в серо-зелёный омут, тем шире он разрастался, обволакивая всё его существо призрачными шёпотками и озорным смехом мальчишек. Сноходец узнал это место. Почувствовав, как его тянет к пропасти, он буквально отдёрнул взгляд, и голоса исчезли.
Ньютон развернулся и пошёл прочь, оглядывая выжженную солнцем равнину, со всех сторон «усеянную» местами из прошлого и горами самого различного хлама – от игрушек из детства, до вещей, которые, казалось, совершенно никогда не завладевали его вниманием настолько, чтобы оказаться здесь – в музее прошлого.
Под ногами хрустели разбитые двери и оконные рамы, гнили под солнцем бесхозные машины и строительная техника.
Увидев заброшенный строительный кран, по которому маленький Виктор лазал вместе с Артуром и другими мальчишками, Ньютон остановился у гусениц, задрал голову вверх и улыбнулся. В реальности он бы не смог забраться на вершину крана, однако здесь у него имелись обе руки.