Хочу с тобой - стр. 48
Данил покупает мне мороженое, которое я ем с удовольствием, пока Колхозник сидит рядом на лавочке и курит.
— Не хочешь попробовать? — спрашиваю я, проводя языком по десерту. — Безумно вкусно!
Напряжение в теле с каждой минутой усиливается. Признаться если честно, то соски напряжены всё это время, а когда Данил по ним взглядом мажет, мурашки по спине бегают. Я без лифчика, реакция моего тела более чем заметна.
— Я не люблю сладкое, — отвечает он, снова хмурится.
Наверное, о пожаре думает, а хочется, чтобы обо мне. Надо было рассказать ему попозже.
— Совсем не любишь? — удивляюсь я.
Данил поворачивается ко мне и говорит с улыбкой:
— Рецепторы на языке у детей и взрослых различаются. У детей больше тех, что распознают сладкое, потому что дети активно растут, им нужно много быстрых углеводов. — Он подмигивает. — Взрослым же так много топлива не надо, поэтому мы предпочитаем горькое. Оливки, темный шоколад, — заканчивает, посмеиваясь.
Я больше не хочу мороженое. Выбрасываю недоеденное в урну. Внутри вдруг злость просыпается от того, что Данил не воспринимает меня всерьез. Привез в это красивое место, чтобы покормить. А поцелуи? Он их прервал и больше не хочет будто бы.
Я придвигаюсь ближе. А потом перекидываю ногу через Колхозника, оседлав его.
Он не отталкивает, но и не обнимает. Откидывается на спинку лавочки, затягивается, смотрит на меня мрачно. Мое сердце стучит быстро-быстро.
— Мне с января восемнадцать, — ставлю его в известность. — А ты дурак, если поверил в мою ложь. И извращенец, если давал трогать член малолетке.
Данил слегка прищуривается. Снова не спорит. Боже, ну почему он никогда не спорит?! Не ругается, не требует восстановления справедливости! Не обзывается в ответ! Молча глотает оскорбления, будто они его не касаются! Я к такому не привыкла. Его унижать совсем не хочется. Он не раздражает, не бесит. Он... так вкусно пахнет.
Данил скользит по мне взглядом. По груди, животу, коленям. Снова затягивается, выпуская дым в сторону. Не на меня. В жизни ничего сексуальнее не видела. Солнце садится — на юге рано темнеет. Еще восьми нет, а уже без фонарей никак. Они тут слабо светят, атмосфера интимная.
— Останешься со мной на ночь? — спрашивает он.
Мои губы пересыхают.
— Здесь?
Данил кивает и произносит медленно:
— Тут хорошая гостиница. Хочу провести эту ночь с тобой.
Сам в глаза смотрит, с ума сводит. Манит, обещает. Целоваться с ним хорошо. А спать? Как с ним спать?
— Расскажешь о себе тогда? Я толком ничего не знаю, — шепчу в ответ. Губы облизываю.
— Конечно. А ты о себе?
Тоже киваю. Он тушит и выбрасывает в урну окурок. Кладет ладони на мою поясницу. Я интуитивно качаюсь бедрами, вжимаюсь в Данила сильнее, чувствуя под собой твердость. Кровь в венах закипает, я хочу его сильно. Ни о чём не думаю. Просто хочу с ним. И будь что будет.
Пульс частит, адреналин придает смелости. Даня выпрямляется и притягивает меня к себе. Обнимает.
Ведет губами по щеке. Нежно и бережно. Он будет бережным, я почему-то чувствую. Мне кажется так. Его руки неспешно движутся по моей спине, в ответ я сексуально выгибаюсь.
— Я хочу тебя, Мариш, — шепчет он мне на ухо. — Хочу тебя, девочка. Адски.
Током пронзает от его честности и хриплого шепота. Спазм такой сильный, что я начинаю ерзать на стояке Данила, чтобы помочь себе. Соски ощутимо ноют, сердце колотится. Мне хорошо, сладко.