Хочу от вас ребенка - стр. 4
— Анализы Рыбаковой и Погосяна уже есть?
Погосяна? Он же мой пациент! То есть… этот Ушастый еще и в моем профессионализме сомневается?
Зайцев, ну погоди!
Гордо задрав голову (очень надеюсь, что это выглядело именно так), я вытянулась и поторопилась мимо него в ординаторскую.
Дорогие друзья! Рады приветствовать в нашей совместной новинке в рамках Литмоба «Пульс любви»!!!
Всех прекрасных дам поздравляем с праздником Весны!!!! Проведем ее вместе, легко и весело? ) Мы очень надеемся на вашу поддержку! Поэтому радуйте авторов своим вниманием (звездочки, комментарии и все такое)))) У истории есть буктрейлер! Погнали!
3. Глава 3. Алена
— Аленочка Алексеевна, что там у вас сегодня? — Андрей кивнул на мой рабочий стол и его глаза жадно блеснули.
Я раскрыла пакет с угощением и заглянула внутрь:
— Какой-то пирог, — пожала плечами. — Кажется, сладкий. Угощайтесь, — продвинула сверток на край стола.
Андрей Сотников, самый молодой на нашем отделении офтальмологии, неженатый и вечно голодный, вскочил с единственного в ординаторской диванчика и в два шага оказался возле моего стола.
— Твои обходы, Волкова, похожи на ежедневный сбор оброка, — заржал Виталя Сосновский, самый женатый в коллективе, но тоже вечно голодный, и мгновенно материализовался у пакета, умыкнув из того приличный кусок презентованного пирога.
В любой другой день я бы оценила шутку коллеги, но не сегодня, когда с утра мое настроение расшатал один несносный Заяц.
— Завидуй молча, — буркнула я и подхватила со стола пакет с пирогом, которого прямо на моих глазах становилось меньше. Завязала тугим узлом сверток и сунула в свою тумбочку.
Шутники нашлись. Как лопать — так первые! Все, лавочка прикрыта, у меня дома ребенок некормленый… Хотя… ему, наверное, теперь такое нельзя…
— Аленочка, ты наша голубушка, — елейно пропел Сосновский и приобнял меня за плечи, — ну как не завидовать? Мы-то, вон, с Андрюхой с обходов с кучей пирогов не возвращаемся.
Пф-ф, о том и речь!
— Эх, и почему нам такие щедрые пациенты не попадаются, а, Андрюх? — сокрушенно продолжил Виталик, когда я, выпутавшись из его объятий, направилась к раковине.
— Не в пациентах дело, Виталий Борисович. Пациенты — они и в гнойной хирургии пациенты, — философски заключил Андрюша. — У нашей Алены Алексеевны глаза красивые. И добрые. Ну как ее можно не любить?
Я стряхнула мокрые руки и резко обернулась:
— Вот именно! Ты это нашему заву скажи! — Выкрикнула в сердцах.
А то, видите ли, обвинил меня в лицемерии. Понравиться я всем хочу… Меня люди любят безусловно! И пациенты часто одаривают, не без того! Просто я человек хороший! Я к ним с душой, они в ответ с пирогами! Которые всегда беру, никогда не отказываюсь! А зачем? Я не Рокфеллер, моей зарплаты нам с Пашкой хватает не бедствовать, но излишествами мы не избалованы.
Вот и мой пациент, Погосян, сегодня пирогом угостил, ему дети привезли, поздравили с наступающим Днём Защитника Отечества. Ему куда столько? А я взяла, мне надо! Ну и как я могу обидеть своих подопечных отказом?
А Зайцев этот… он… он сухарь и самодур!
— А что случилось, Ален? Опять наш Ушастый лютует? — Виталя заинтересованно выгнул бровь.
Поморщилась, вспомнив последние слова нашего зава о том, что якобы прозвища на работе всем раздаю именно я, и снова жгучая обида сдавила грудь. Потому что, во-первых, это наше коллективное народное творчество, а, во-вторых… откуда он вообще об этом узнал? Кто-то ему стучит или Зайцев случайно услышал?