Хочу от вас ребенка - стр. 26
— Жаль… — беззаботно ответил Зайцев и приложился губами к стакану, пока я старалась качественно переварить брошенную им реплику.
Жаль? В смысле?
Стоп, стоп, стоп…
— Хотите сказать, вам жаль, что я вас ни с кем не обсуждаю? Я правильно понимаю? — я совершенно запуталась. Мой опьяневший мозг отказывался здраво соображать.
В ответ Зайцев неопределенно пожал плечами, прежде чем ответить:
— Выходит, конкретно я вам не интересен.
Моя челюсть попыталась упасть в тарелку. Низ моего живота свело теплой короткой судорогой.
Он, что, флиртовал со мной или я выдавала желаемое за действительное?
— Хотите быть мне интересны? — сама не поняла, откуда нашла в себе смелость спросить.
Иван Романыч развернулся ко мне всем корпусом, наши лица оказались близко друг к другу, отодвигая шумный, душный зал караоке на второй, размытый план. Мужское теплое дыхание легким движением воздуха коснулось моей щеки, тревожа внутри тонкие струны. Зайцев прогулялся по моему лицу немного захмелевшим взглядом и коротко улыбнулся одним уголком губ, не без труда сосредотачиваясь на моих глазах.
Ничего не ответил. Продолжал смотреть на меня в упор, выдерживая многозначительную паузу. Вместо слов он придвинулся ближе и закинул одну руку на спинку дивана за моей спиной, а вторую положил на стол прямо передо мной, рассеянно прокручивая свой бокал длинными пальцами.
Будто захватил меня в полукольцо.
Стало жарко. Ощущение нервной невесомости в животе стремительно нарастало. Я не рассчитывала так быстро перейти к почти объятиям. Точнее, на объятия я вообще не рассчитывала…
Иван Романович снисходительно хмыкнул, наблюдая за тем, как я напряглась от его внезапной близости. Весело сверкнул голубыми глазами, залпом допил свой напиток и отодвинулся подальше, давая мне возможность свободно дышать, после чего произнес практически интимным шепотом, от которого побежали мурашки:
— Я не столько хочу быть вам интересен, сколько пытаюсь разгадать тайну намеков Ады Адамовны. У меня в кабинете во время поздравления, — начал перечислять он, распугивая моих мурашек. — Подозрительная песня, которую вы исполняли, когда я пришел, — сощурился, сканируя мое мгновенно мучительно покрасневшее лицо. — Вот и думаю, Алена Алексеевна, может, вам есть что по этому поводу мне рассказать? Я у вас с госпожой Пельц — объект для насмешек? — вкрадчиво поинтересовался Иван Романович, поглаживая пальцами грани своего бокала.
Я вытянулась в струну. В позвоночник словно воткнули металлический кол.
— Что вы говорите? Вы не так поня...— запальчиво затараторила, но внезапный громоподобный голос Адовны, в несколько раз усиленный микрофоном, перебил мои оправдания.
Присутствующие за столом, как по команде, повернули головы в сторону сцены, которую вновь оккупировала старшая медсестра.
— Дамы и господа! Товарищи и коллеги! Да что там…семья!!! — Адовна в сердцах махнула рукой, а потом умильным жестом смахнула с глаз невидимые слёзы. — Хочу ещё раз поздравить наших мужчин! Настоящих защитников, всегда готовых подставить сильное плечо и прийти на помощь! Мужчины! Мальчики! Я вас очень люблю! — Ада Адамовна постучала себя кулаком в пышную грудь для убедительности, смотря в сторону нашего стола. Андрюха с Виталиком, крепко обнявшись, пьяно заулыбались. Зайцев сдвинул брови к переносице и сжал челюсти, выдавая тем самым неловкость от столь щедрого проявления чувств нашей старшей медсестры. В такой трудный для него момент мне захотелось успокаивающе погладить его по плечу, но я вовремя себя остановила, вспомнив, что прилично пьяна. Трезвой до такого бы не додумалась.