Хочу быть богатой и знаменитой - стр. 5
– И не говори! – Каратаев кивал, соглашаясь. А отец продолжил:
– Алинка закончила иняз. Ее взяли не только помощником Регины, но и переводчиком. Похоже, училась краса с пятое на десятое, чтоб только диплом получить, ей и достаточно. Как дошло до работы, как говорила моя бабка – ни петь, ни свистеть.
На ту пору, мы немцев ждали. Вот сейчас вспоминаю и думаю, знал бы тогда об этом, с ума бы сошел от страха опозориться перед заморскими-то гостями. А Регина – она умница. Сразу просекла, что к чему и помчалась в университет к знакомой на факультет иностранных языков. Что там, да как, не рассказывает, а только на переговорах в зале уже была девчушка совсем юная, и видно было, что ее только сейчас переодели-переобули.
Вячеслав Аркадьевич с ухмылкой на лице фыркнул:
– Представь девочку-подростка, угловатая, сплошные локти-коленки, все одергивает на себе пиджачок, об юбку ладошки вытирает, а в самом дальнем углу сидит паренек, очки на носу, в ноутбук не мигая смотрит, а пальцы как будто сами по себе по клавиатуре бегают. Нам всем не до подробностей было, кто сидит, где сидит, что делает. У нас первые переговоры. Волнуемся страшно. Контракт на два миллиона. Тогда это были не деньги – деньжищи!
Он взмахнул руками, подтверждая свои слова.
– Видно было – девочки волнуются, а как только немцы заговорили, то Тоша про все забыла и выдавала нам синхронный перевод – это вообще-то считается высшим пилотажем среди переводчиков. Эти-то на каком-то местечковом диалекте рокотали, а она не струхнула, переспрашивала, уточняла. У нас велась запись тех переговоров. Потом дали спецу послушать и запись, и перевод, так он сказал, что перевод делал человек, который всю жизнь прожил в Германии и с детства говорил на двух языках. О как!
Александр Иванович сделал очередной глоток ройбуша и поморщился.
– Переговоры закончились, страсти улеглись. Зовем на ковер Регину, рассказывай, что и как. Она и поведала, что декан указала ей на Таню Коркину, но к ней в обязательном порядке прилагался Эммануил Пряхин.
– Детдомовские они, – Каратаев вздохнул и продолжил, – вышли из детдома, как вышли – сбежали. Что там было, одному Господу Богу известно, но как только Эмику исполнилось восемнадцать, от собеса дали им комнатку убогую, одну на двоих. Прибил бы крыс канцелярских! Не родственники, к тому же разнополые – безобразие! Но им деваться некуда. Вот и держатся они друг за друга. А дети талантливые.
– Вот такие ребята, – Александр Иванович поднял большой палец вверх.
– Регина перед переговорами приодела их на свои деньги, чтобы выглядели по-людски. На другой день пришли, вещи назад принесли, вернуть хотели, так их охрана не пустила – так были бедно детки одеты.
Каратаев вздохнув, аккуратно поставил пустую чашку на столик:
– Регина и приняла их под свое крыло. А Эмик – он программист, компьютерщик Божьей милостью. Так что мы не потеряли, а только приобрели. Вот такая история!
В кабинете стало тихо, каждый думал в этот момент о своем.
Открылась дверь кабинета:
– Здравия желаю!
Все дружно повернули головы в сторону вошедшего. Военная выправка, громкий голос, четкая дикция выдавала в нем начальника службы безопасности.
– Про детей полка речь? Хотел про них же спросить. Александр Иванович, Эммануила на завтра к своим забрать могу? Они говорят, что систему видеонаблюдения перетряхнуть надо. Пусть посмотрит? В прошлый раз малец там пошаманил, что-то перенастроил и все нормально пошло. Как ситуация складывается? На завтра?