Хоббит и кольцо всевластья (Первый поход) - стр. 41

Саруман поднес его к лицу.

– Я должен увидеть Гэндальфа, – пробормотал он. – Покажи мне его! Покажи!

И с этими словами он вгляделся в бездонный мрак палантира.

Каково же было его удивление, когда он ничего кроме мрака не увидел. Но этот мрак затягивал его все глубже и глубже. Саруман хотел было оторваться от палантира, но не смог этого сделать.

– Силь Оровен! – через силу прошептал он. – Силь Оровен! Анас Дил!

И мрак отпустил его и рассеялся. В глаза волшебника хлынул мягкий рассеянный свет. Сквозь туманную дымку Саруман увидел в несколько искаженном виде море и вздохнул с облегчением.

– Я победил, – сказал он себе, вглядываясь в синие морские просторы.

Изображение, которое было перед ним, было нечетким и размытым. Все, к тому же виделось вдалеке. Тем не менее, маг был доволен, потому что смог увидеть силуэты трех кораблей.

– Вот они, – удовлетворенно пробормотал он. – Гэндальф! Старый друг и соперник. И в этот раз тебе не обойти меня.

Внезапно все потемнело внутри палантира, и снова чернота наползла на Сарумана.

– Силь Оровен! – закричал маг. – Силь Оровен!

Чернота на мгновение просветлела, но затем вдруг снова навалилась на мага и сдавила ему виски. От боли Саруман даже застонал. Его рука судорожно сжала посох, и он отпрянул назад. Последнее, что он увидел, был его светящийся тревожным голубоватым сиянием посох. Потом он потерял сознание.

Когда он пришел в себя, то увидел перед собой закрытый ларец и лежащий на нем посох. Саруман понял, что каким-то образом, почти не сознавая, что делает, он все же спрятал палантир обратно под крышку ларца.

– Первый бой я выиграл, – произнес он, с трудом шевеля губами. – Оно не смогло овладеть моей волей. И этому не бывать никогда.

Он встал и с трудом покинул подземелье и добрался до верха. Уцелевший тролль проводил его жалобным поскуливанием.

«Надо бы приставить сюда еще двух охранников, – подумал Саруман. – Завтра же пошлю в горы охотников на троллей.»

Наверху его встретил свежий горный воздух. Саруман долго не мог надышаться им. Голова после затхлости подземелья и воздействия тьмы невыносимо болела, а сил на обезболивающее заклинание не было. Впрочем, Саруман умел не обращать внимания на такие пустяки, как головная боль.

Прибежали встревоженные слуги. Маг прогнал их повелительным жестом руки. Несмотря на всю тяжесть, которая все еще давила его, Саруман ликовал. Свершилось! Он сделал это. Откинул прочь сомнения, бросил вызов судьбе и стал ее хозяином. Истинным магом, повелителем своей воли. С высоты башни взирал он на растелившуюся перед ним равнину, и сердце его наполнялось радостью от предчувствия чего-то великого и давно и горячо желаемого.

Через девять дней он снова спустился в подземелье Ортханка и открыл ларец. В этот раз он подготовился более тщательно, потому что уже знал, как ведет себя палантир. Тьма мгновенно отступила от него, и палантир стал подвластен его желаниям.

Саруман направил его в южную сторону и опять увидел море и три корабля.

– Это они, – прошептал Саруман.

Корабли были далеко-далеко, почти на линии горизонта. Они плыли в туманной дымке, хотя солнце ярко светило над морем и был ясный день. Маг прочитал заклинание, преодолевающее пространство, и как бы приблизился к кораблям. Теперь стало можно ясно различить силуэты кораблей, их гордые гондорские профили, и даже пенистые волны, рассекаемые острыми изящными носами триер. Над судами парили морские чайки, и Саруману даже показалось, что он слышит их крики.