Хмурый Император. Том 3. Западная война - стр. 7
Совещание закончилось.
Все ушли накрученные и взвинченные. Николай Александрович направился к себе в кабинет поработать с бумагами. Спать не хотелось: слишком он накрутил себя.
Ближе к полуночи дверь тихо распахнулась, и вошла Клеопатра. Красивая. Всё ещё красивая. Возраст уже тронул её прелестный облик, но несильно. Так, лёгкой поволокой прожитых лет в виде редких, едва заметных морщинок и усталого, мудрого взгляда.
– Ты чего не спишь?
– Работаю. А тебе чего не спится?
– Война… – тихо произнесла она. – Это ведь страшно.
– Это неизбежно.
– Может быть…
– Что?
– Может быть, лучше было их убить так же? Как этого, с клеймом на афедроне? И войны бы не вышло.
– Малыш, есть объективные процессы. Их нельзя вот так взять и отменить. Что Вильгельм, что Франц Фердинанд – заложники своего положения. В их окружении много людей желает войны. По разным причинам. Чтобы предотвратить войну, мне придётся уничтожить львиную долю высшего руководства этих стран и серьёзно проредить крупных бизнесменов, которые всё это финансируют. И я ущемил их интересы.
– Но зачем?
– А почему я должен уступать?
– Ты же понимал, что это война. Зачем?
– Война. Но выбора у меня нет. Или я, или меня. Из сложившегося клубка противоречий не получится выйти миром. Слишком много амбиций и взаимно исключающих интересов. Кто-то должен уступить и отступить. И я не хочу отступать.
– Тщеславие? – повела бровью Императрица.
– Самосохранение. Проигравший будет съеден.
– Не понимаю… – покачала она головой. – Ты говоришь очень странные вещи.
– Экономика с каждым днём всё сильнее становится глобальной. Каждый уголок Земли становится востребован. Где-то картошку выращивать, где-то снаряды точить. Наше общество переходит в период возрождения давно утерянной Империи. Не этих непонятных образований с пузатыми и напыщенными варварами. А настоящей Империи. В своё время Наполеон Бонапарт почти сумел. Почти. Но это неизбежно.
– И ты хочешь побороться?
– Хочу.
– И тебе не жалко людей?
– Жалко. Именно поэтому и хочу попробовать. Если у меня всё получится, то я смогу предотвратить многие войны и жертвы, каким нет числа. Настоящая Империя – это не только величие правителя, но и покой для подданных. И если смотреть дальше, заглядывая в будущее, то перед человечеством сейчас стоит важнейшая задача: объединиться и выплеснуться за пределы планеты. В любой момент с Землёй может случиться какая-нибудь беда[11]. Но если люди будут жить на многих планетах, они смогут выдержать это потрясение.
– Грёзы… грёзы… – покачала она головой. – Признайся, ты просто одержим успехом. Ты заскучал после Восточной войны. Ты просто хочешь новых побед.
– Хочу, – улыбнулся Николай Александрович.
– А люди? Как же они? Ты ведь кладёшь их жизнь на алтарь своего тщеславия.
– Определённо, тщеславие мой самый любимый из грехов. Он так фундаментален. Себялюбие – это искусственный наркотик.
– Ты невозможен… – покачала она головой с улыбкой.
– В конце концов уже слишком поздно.
– А если бы я пришла раньше и попросила тебя остановиться? Ты бы остановился?
– Я бы обнял тебя. Нежно поцеловал. И начал эту войну. Я слишком долго к ней готовился. Больше двадцати лет.
– Больше двадцати лет? Ещё до нашей встречи?
– Да. Ещё до нашей встречи. После того крушения поезда в 1888 году я о многом задумался, взгляды на многое пересмотрел и пришёл к выводу, что новая Большая война неизбежна. Называй её войной за Римское наследство.