Хижина в горах - стр. 41

– Почему ты обратил на меня внимание?

Твои ноги в черных легинсах. Твоя задница. Боже, эта твоя задница.

– Видишь ли, я просто рассматривал местность в бинокль, любуясь видами. Думаю, я заметил движение.

– Почему ты не поздоровался со мной?

– Слишком далеко. Но мне стало любопытно.

– Почему? Разве я не выглядела как любой человек, отправившийся на пробежку?

– Ну да, только я гадал, почему ты одна. Большинство людей, если они бегают по пересеченной местности, делают это в компании.

– Но ты же был один.

– Я к этому привык.

Из крана капало. Какое-то время шорох падающих с интервалом в пятнадцать секунд капель был единственным звуком в комнате. И во всем мире.

Потом Эмори сказала:

– Есть одна вещь, о которой мы не говорили.

Мужчина повернул кран, пытаясь определить, сможет ли это остановиться течь.

– Прошу прощения?

– Этим утром я спросила тебя, как ты выносишь тишину, скуку и одиночество. Мы поговорили о тишине и скуке, но не об одиночестве.

Вода перестала капать, но он крепко вцепился в оба крана, как будто хотел сорвать их с крепежа.

– Разве тебе не бывает одиноко?

Ему это показалось, или она действительно понизила голос?

– Иногда.

– И что ты с этим делаешь?

Нет, это не было игрой его воображения. Ее голос интимно вибрировал. Он был хриплым, словно она в конце концов все-таки выпила виски, и напиток обжег ей горло. Он оторвал пальцы от кранов и медленно повернулся к ней. Эмори стояла возле обеденного стола, как будто ожидая от него сигнала, как ей следует поступить дальше.

– Полагаю, ты говоришь не об одиночестве вообще, верно, Док?

Она плавно повела плечами. Это могло означать что угодно.

– Ты спрашиваешь, не одиноко ли мне без женщины?

– А тебе одиноко?

– Часто.

– И что ты тогда делаешь?

– Иду и нахожу ее.

Его прямолинейность произвела именно тот эффект, на который он рассчитывал. Она ее шокировала.

– Так, как ты нашел меня?

– Нет. С тобой все было иначе. Ты оказалось случайной находкой.

Она нерешительно обдумывала это в течение полуминуты, на мгновение встретившись с ним глазами, но потом сразу же отвела их. Он мог бы сказать, что в этот миг она решила сражаться дальше, потому что ее глаза прекратили бесцельный поиск… чего же? Может быть, храбрости. В любом случае они снова смотрели на него.

Эмори спросила:

– Ты говорил правду?

– Что?

– Когда сказал, что не сделаешь мне ничего плохого?

– Да.

Она помолчала, как будто ждала, чтобы он повторил это снова, потом произнесла:

– Спасибо тебе за то, что ты так хорошо заботился обо мне.

– Ты уже благодарила меня.

– Да, но та благодарность не в счет.

– Почему же?

– Потому что я всего лишь пыталась задобрить тебя.

– Задобрить меня?

– Я очень боялась.

– В прошедшем времени? Ты больше не боишься меня?

– Я не хочу тебя бояться.

Эмори сделала шаг к нему, потом еще один и продолжала идти, пока не оказалась от него на расстоянии вытянутой руки. Она протянула ему правую руку:

– Друзья?

Мужчина посмотрел на протянутую руку, но не принял ее. Вместо этого он положил руки ей на плечи и притянул к себе. Эмори наклонила голову, как будто для того, чтобы не смотреть ему в глаза, но не сбросила его руки, не попятилась и не сжалась, как бывало всякий раз, стоило ему подойти слишком близко.

Женщина сделала несколько мелких шажков, чтобы сократить расстояние между ними, потом прижалась лбом к его груди. Пальцы мужчины скользнули к ней на спину, притягивая ее еще ближе. Когда их тела соприкоснулись, она повернула голову, и ее щека легла туда, где билось его сердце.