Хитра - стр. 10

…

– Ханна?

В дверях показался улыбающийся психолог, и через мгновение Ханна уже сидела в кабинете. Там, за закрытой дверью, она ощущала себя в безопасности.

Она еще в первый свой визит поняла это: сюда приходишь, словно в другой мир. Спокойно. Безопасно. Не было ни письменного стола, ни кушетки, на которой надо было лежать. Фабиан сидел в бежевом кожаном кресле, а она в точно таком же напротив. Кресла стояли на белом невероятно мягком ковре. Вдоль одной стены книжная полка, не переполненная, может, с дюжину книг, расставленных по цветам.

В этом кабинете она себя очень хорошо чувствовала.

Так хорошо, что чуть ли не испытывала угрызения совести.

Вот бы остаться здесь навсегда и никогда не возвращаться домой.

В мертвый дом.

К мертвому взгляду.

Мама.

Которая всегда была такой живой.

Которая всегда была для нее примером для подражания.

Теперь лишь сгорбленная тень.

Молча сидевшая на диване в гостиной.

Она даже телевизор не включала.

Не издавала ни звука.

Где-то в своих мыслях.

– Как ты, Ханна?

Ханна отбросила дурные мысли.

– Все хорошо, – ответила она, поджав под себя ноги.

– А как твоя мама?

– Все так же.

– Так и не разговаривает?

Ханна покачала головой.

– Сегодня особенный день, верно? Хочешь поговорить об этом?

Ханна чуть помедлила. И поняла, что не хочет.

Шестнадцатое июля.

Три года с исчезновения.

Она надеялась, они сходят с мамой вместе.

К тому месту, где брата видели в последний раз.

Но нет.

Ханна одна поехала на велосипеде.

Как и в прошлом году.

Собирая цветы по пути.

– А это обязательно? – наконец спросила Ханна, ощущая в горле комок, подступивший еще по дороге, и надеясь, что слезы не вырвутся наружу.

– Нет, нет, конечно нет. Это тебе решать. Это твое пространство. Можем говорить о чем угодно.

Поначалу она отнеслась к нему скептически. Психолог показался ей каким-то несуразным, начиная с его имени. Что за имя такое – Фабиан Стенгель? Словно персонаж из детской книжки. И кто вообще так одевается? Рубашка с жилеткой? Очки в толстой черной оправе? У него что, своя галерея? Как будто живет в Нью-Йорке. Вообще-то это не ее мысли, так про него говорили в кафе, в торговом центре, в боулинге: самовлюбленный, высокомерный, задирает нос, много мнит о себе и тому подобное.

Но Фабиан оказался каким угодно, только не самовлюбленным и высокомерным. Он был очень благожелательным. Умел слушать. С добрыми глазами. Немолодой, точно за сорок, и было в нем что-то, от чего Ханне казалось, что он ее понимает. Накануне их первой встречи она была в библиотеке, взяла книжку Харуки Мураками «Норвежский лес» и всю ночь, лежа под одеялом, читала и не уснула, пока не дочитала ее до конца, совершенно потрясенная красотой этой книги.

– Иногда я ощущаю себя как та девушка из «Норвежского леса», – вдруг вырвалось у нее.

Он удивленно улыбнулся.

– Вот как, значит, ты читала Мураками?

Он с любопытством наклонился вперед.

– В каком смысле? Чем ты похожа на нее, как тебе кажется?

Она прикусила губу: было очень необычно рассказывать кому-то, что она думает на самом деле.

– Ну, она такая грустная. И не может понять почему.

В следующий ее приход на подлокотнике кресла лежала книга.

– Это тебе, – улыбнулся он.

– Дж. Д. Сэлинджер.

– «Над пропастью во ржи». Тут про мальчика, но на самом деле о том, как быть другим. Не чувствовать себя как дома в том мире, который нам достался. Прочитай, если захочется. Интересно, как тебе покажется книга.