Хищник - стр. 9

— Милорд, вы меня совсем не знаете.

— Я узнал достаточно. Ты честная, скромная, воспитанная. Роксана, оглянись вокруг. Меня окружают подобия Октавии. Волчицы, ведомые алчностью, жаждой власти, кровожадностью. Во мне они хотят видеть любовника, богатство и господство, чтобы вилять хвостом в светском обществе и быть на вершине иерархии. А мне нужна женщина, которая будет любить меня, а не мое положение. На это способно лишь чистое, бескорыстное сердце.

— Почему вы уверены, что я смогу вас полюбить? — пробормотала я.

— Потому что я этого добьюсь, — улыбнулся он, загораясь надеждой на мое согласие. — Сделаю тебя счастливейшей женщиной в мире, и ты ответишь взаимностью.

От неловкости я покраснела. Меня учили исполнять желания господ, а не принимать подарки от них. Это я должна ухаживать за лордом! Но что, если план Клойса провалится? Что, если лорд Аларнис — мое единственное спасение?

— Бальтазар купил меня за четыре золотых, — сообщила я, и от радости Реган буквально стиснул меня в своих объятиях.

Носом зарываясь в мои волосы, он горячо зашептал мне на ухо:

— Я заплачу ему десять, двадцать, пятьдесят, сто, тысячу золотых… Какую бы цену он ни назвал, я отдам за тебя ровно столько и не монетой меньше.

И тут я задумалась, а перепродаст ли Бальтазар меня? Не заинтригует ли его интерес лорда Аларниса ко мне? Выберет ли он тысячу золотых, на которые можно скупить весь пансионат Кэйи вместе с землей? Пусть он пообещал меня Идену, но ведь дружеские отношения с соседями важнее. Разве нет?

Успокаивая себя этими мыслями, я нашла губы лорда и негласно выпросила долгий, страстный поцелуй, поваливший нас в еще неостывшую постель. Но Реган не спешил вновь терзать мое лоно, привыкающее к новым ощущениям. С трудом оторвавшись от меня, он спросил:

— Тебя кормили?

— Немного, — ответила я, пальцами зачесывая его длинную челку назад.

— Тут фрукты. Перекусим?

Я улыбнулась, но тут же посерьезнела. Улыбаться рабыне запрещалось.

— Ну-ка, посмотри на меня, — попросил меня лорд. — Улыбнись еще раз.

— Это считается дурным тоном. Улыбаться меня учили только по приказу хозяина и совсем не тогда, когда это хочется.

— А ради меня улыбнешься?

Я не удержалась. Губы сами дрогнули, и уголки приподнялись. Мои щеки запылали.

— Я с тобой голову потеряю, Роксана, — прошептал Реган. — Нельзя тебе оставаться здесь. Иден чудовище.

Он чмокнул меня в лоб и встал. Подтащил столик к кровати и, налив себе вина, сел. Я тоже приподнялась, принимая у него наливное яблоко.

— Я слышала, что отданные ему рабыни пропадали, — призналась я, крутя плод в руке.

— Иден больной на голову. Поэтому Бальтазар не рассматривает его в качестве своего преемника, и бетой ему служит Клойс. Он знает, что совет альф никогда не примет Идена, даже если у того будет хоть малая стайка. Но как любящий отец, он продолжает потакать его капризам.

Я надкусила яблоко, всосала сок, пожевала и, проглотив, спросила:

— А если Бальтазар откажется продавать меня?

Реган посмотрел куда-то перед собой, чуть нахмурился, отчего его профиль стал напряженным, и произнес:

— Значит, отниму тебя с боем.

Яблоко утратило свою сладость, стало безвкусным, пресным, травяным. Я не та женщина, ради которой альфы должны драться. Хватает того, что сам факт моего существования подставляет под удар Клойса. Рискнуть жизнью еще одного мужчины, которому я вдруг стала небезразлична, я не смогу. Не имею права.