Хирург «на районе» - стр. 39
– У вас имеется сертификат травматолога? – спросила судья.
– Нет, Ваша честь, только хирурга.
– Почему в таком случае вы взяли на себя смелость лечить эту пациентку?
– В больнице не было травматолога, а у меня был опыт по лечению подобных повреждений. Более того, Блинова сама отказалась ехать к травматологам, а настаивала на том, чтобы лечиться у меня.
– Есть запись в амбулаторной карте, что больная отказалась от поездки в область?
– Не помню.
– Да врет он все, Ваша честь! – подала с места Надя. – Не отправлял он меня, нешто б я не поехала? Говорил, кости хорошо стоят, не надо никуда ехать!
– Но это ложь! Чистой воды ложь, Ваша честь! Она сама отказалась ехать!
– Так, все! – грозно вставила судья. – Вы не травматолог, а хирург. Вы должны были оказать экстренную помощь и направить больную к специалисту для дальнейшего лечения. Какие еще вопросы?
Приговор в тот раз не зачитали, а отложили заседание на две недели. По всему выходило, что Боре придется платить. Обычно все требуемые суммы уменьшали в раз десять – значит, доктору Вайнбергу предстояло искать пятьдесят тысяч…
Но в день последнего заседания Надя Блинова получила обширный инфаркт миокарда, от которого и скончалась в больнице через два часа. Видно, перевозбудилась на радостях.
Дело закрыли в связи со смертью потерпевшей. Адвокат со злости напился, так как гонорар ему должны были выдать из Бориных денег, и вечером утонул в местном пруду. Тело нашли только дня через два. Этот случай на некоторое время охладил желающих подавать в суд на медиков.
Находились и такие, кто решал уйти из жизни, не выдержав кризиса страны. Федя Булкин, сорокалетний здоровяк, трудился водителем в автоколонне. Автохозяйство расформировали, и Булкин оказался на улице.
Пропив с неделю, Федя пришел к выводу, что дальнейшее его существование на этом свете бессмысленно, и собрался перейти в мир иной. Прилепил пластырем ко лбу взрыватель от гранаты и подорвал его.
Взрывом мужику разворотило лоб и повредило ткань лобной доли головного мозга, но сам он остался жив. Где Федя взял взрыватель, мы никогда не узнаем, так как после травмы он начисто забыл то, что произошло с ним до взрыва. Наступила ретроградная амнезия.
Привезли Булкина под вечер. Мы немедленно взяли его на операционный стол. Убрал алюминиевые осколки, веером торчащие из мозга, я отчерпал мозговой детрит[14], кое-как свел кожу, закрывая дыру от взрыва. Как ни странно, послеоперационный период протекал гладко. Рана зажила без нагноения, и Федя стал приходить в норму.
Через месяц Булкин был практически здоровым человеком, но абсолютно не помнил, что было с ним в день травмы, и разучился читать и писать. Взрывом разрушило центры в головном мозге, отвечающие за чтение и письмо.
– Это буква «а», это «бэ», повтори, – я показывал пациенту букварь, пытался научить его читать заново.
– «А», «бэ», – мычал Федя.
– Какая это буква?
– Не знаю, забыл!
– Федя, это «А», это «Б»! Повтори!
– «А»! «Б»!
– Молодец! Теперь сам!
– Забыл!
Федя старался, морщил лоб, потирая свежий рубец, потел, но дело не шло. Глупый самоподрыв навсегда сделал его неграмотным.
Вспышка самоубийств захлестнула район. Виной тому были массовые сокращения и банкротство предприятий. Лишившись единственного источника к существованию, потеряв работу, люди кончали с жизнью.