Химия - стр. 26

– Тогда все оставляем, как было спланировано изначально.

Направляюсь к двери.

– Матвей.

Не оборачиваюсь и выхожу из комнаты. Отвлечься не вышло.

В доме тишина, но сейчас я в курсе, какой обманной она может быть. Минуя кухню, отправляюсь к себе, но не успеваю захлопнуть дверь, как она отворяется, и я, не оборачиваясь, знаю: это Егор.

– Я злой, – сразу предупреждаю его.

– А я еще больше, – вопит мелкий. – Что ты себе позволяешь?

Вздыхаю. Сегодняшний день решил поставить рекорд по числу конфликтных ситуаций?

Поворачиваюсь и спокойно произношу:

– Я не хочу, чтобы ты водил девчонок в наш дом!

– Анису! – кипит брат.

– Кого бы то ни было, – жестко отвечаю и, смягчаясь, привожу довод. – Я никого не вожу и от тебя требую того же.

– Ты легко можешь поехать к Янке, поэтому и не водишь.

– Что тебе мешает пойти к Ане…нисе.

– На то есть причины.

– Мне по барабану, – вру я. На самом деле меня эгоистично радует этот факт. Хотя в этом нет ничего логичного.

– Тебе все по барабану, что не касается тебя, – летит новое обвинение, и я предполагаю, что, видимо, планы брата на сегодняшний вечер я безжалостно испортил.

Молчу.

Пусть выплеснет все свои утрамбованные комплексы. Глядишь, полегчает.

– Если она меня бросит, я подохну, а ты будешь в этом виноват. Учти! И твоя воспетая совесть не даст тебе покоя!

Разворачиваюсь и в бешенстве смотрю на него.

Егор – манипулятор. Он чувствует людей на каком-то интуитивном уровне и ловко играет их слабостями.

– Ну, ударь меня! Докажи, что ты крутой, а я так, мелкий!

Реально хочется ему втащить, но я сдерживаюсь. Потом будет еще паршивей.

В комнату врывается мама и, таращась на нас испуганными глазами, выдыхает:

– Что происходит?

– Твоему любимому прививку от бешенства надо, чтобы на людей не кидался, – швыряет брат и вылетает из комнаты, шарахнув дверью.

Мама подходит ближе и внимательно вглядывается в глаза. Да, давненько мы с Егором не устраивали скандалов.

– Мотя, что с тобой? Ты какой-то странный последнее время.

Неужели так заметно?

Ее ладонь ласково касается щеки, но я уворачиваюсь. Взрослый я для телячьих нежностей.

– Да все норм, мам.

– Врешь же, – не то спрашивает, не то утверждает она.

Заставляю себя растянуть губы.

– Устал просто. Скоро экзамены.

Она сканирует мое лицо и не верит, но я тот еще партизан. Моя тайна умрет вместе со мной.

Заваливаюсь на кровать и чувствую, как желудок уже не напоминает о себе, а вопит, что он голодный. Только идти вниз, чтобы напороться на Егора и продолжить выяснять отношения или под обстрел внимательных маминых глаз – себе дороже.

Потерплю и позже схожу что-нибудь поем.

Засовываю наушники в уши в надежде релакснуть и снять напряжение сегодняшнего дня, но дверь отворяется и в комнату входит Карина с подносом в руках.

Неужели появились просветы в черной полосе жизни и кто-то, считав мои мысли, материализовал их?

Сестра ставит его на кровать, но не спешит уйти, а садится рядом.

– А почему ты сам не пришел поесть? – спрашивает она, рассматривая меня.

Непонятно, девчонка из собственно любопытства интересуется или подосланный шпион?

– Настроения нет.

– А почему его нет?

Двигаю поднос к себе и вдыхаю запах, от которого бедный желудок сводят судороги.

– А почему ты сегодня такая любопытная? – не ответив, спрашиваю ее и смотрю в упор.

Карина встает, видимо, тоже не желая отвечать на вопросы, и пока я заглатываю пищу Богов, делает обход моих владений.