Химера убойного отдела - стр. 17
— Не понимаю. — Парень с интересом разглядывал меня, тогда как большая часть посетителей кафешки, сначала вздрогнув от моего рыка, убедилась, что ничего особенного не происходит, и снова занялась своими делами. — Зачем я тебе нужен?
— В смысле? — Я озадаченно посмотрела на химеру. — Тебя не вернут в храм по закону, понимаешь?
— А где был этот закон раньше? — с горькой жесткостью выдохнул Брендон.
— Закон надо тыкать носом в несправедливость. — Нахмурившись, я попыталась оправдаться: — Никто ведь даже не подозревал о том, что творится в храме.
Химера на это лишь скептически скривился.
Конечно, насчет «никого» я сильно преувеличила. Скорее всего, много кто знал, только не те, кого волновала справедливость. А самое обидное, что, если бы обезьяны так издевались над подростками из кошачьих, их бы гораздо раньше призвали к порядку. Мы гораздо спокойнее относимся к дискриминации тех, кто от нас отличается.
Очевидно, Брендон думал примерно о том же, потому что, когда мы уже поднимались в полупустом лифте обратно в отдел, негромко произнес:
— Мы ведь могли быть везунчиками, которых принимают сразу два рода, а стали изгоями, которых все презирают.
— Да ладно, в школе можно огрести и за то, что ботан в очках, и за то, что голова кудрявая или цвет волос не такой, как у всех, — тут же отреагировал Алекс. Уверенно, явно опираясь на собственный жизненный опыт. У него имелись по крайней мере два пункта из трех: кудрявая голова и редкий для барсов снежный окрас.
Может, и очки когда-то были. Конечно, для оборотней проблемы с глазами — редкость, однако подобное встречается. А операции по устранению любых внешних дефектов делаются лишь после того, как тело полностью сформировалось.
— Для того чтобы стать изгоем, совсем не обязательно быть химерой, — закончил Алекс свою мысль.
И тут же двое едущих с нами молодых полицейских, оторвавшись от болтовни друг с другом, покосились в нашу сторону и настороженно замолчали.
Брендон насмешливо фыркнул. У него было такое лицо, словно он очень хочет пугануть эту парочку, так что пришлось незаметно погрозить ему кулаком.
Но пока я отвлеклась на химеру, Изильда, до этого сосредоточенно следящая за мельканием цифр, показывающих, на каком этаже мы находимся, с серьезным лицом выдала:
— Это называется конформность. Стремление быть как все любой ценой, иначе затопчут. Так что, если попадешь в общество, где преобладают стадные животные инстинкты, придется или терпеть насмешки, или стараться не выделяться. Но, хвала Бастет, здесь у нас служат образованные оборотни, а не животные, правда, парни?
Я еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Оба полицейских, презрительно-настороженно косящихся на Брендона, синхронно вздрогнули, едва поняли, что Изильда обращается к ним. Но к их счастью, лифт остановился на нашем этаже и мы вышли.
— «Мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться», — уже в отделе, усаживаясь за свой стол, процитировала я древнего поэта. — Но иногда все же лучше сбежать. Ты наполовину лев, нечего тебе делать с обезьянами!
— Учитывая, сколько я должен знакомому злу, к незнакомому меня вряд ли отпустят, — хмыкнул Брендон. — Но я с радостью сбежал бы, если бы было куда.
9. Глава 9. Всегда лучше перебдеть
— Эдик, мне внезапно понадобилась твоя помощь. — Ближе к вечеру мы упорядочили все, что у нас есть, и начали пытаться сложить из имеющихся обрывков цельную картину массового убийства.