Хайшенвей. Миллионка - стр. 35
– Ты, – я откашлялся, так как голос не желал меня слушаться, – ты, надолго?
– Нет, – брат засмеялся, – всего на три дня! Я выпросил у командования целую неделю, адмирал согласился с моей просьбой, но отпустил с большим трудом! Тебе лучше и поэтому я могу с чистым сердцем отправляться назад хоть сегодня!
– Сегодня? – голос совсем сел и, чтобы выразить подступившие к горлу эмоции, я застучал в ярости кулаками по спинке кровати.
– Да, ладно, – брат схватил меня за ухо и изобразил пантомиму с откручиванием, – не боись! Сегодня не уеду! И завтра… тоже. Хочу, чтобы ты чуть пришёл в себя и рассказал мне, что нового произошло в городе за время моего отсутствия. А если можно, то и… показал.
– Петька, – в комнату влетела Арина, – а давай я тебе покажу! Витя наверно ещё долго будет болеть!
– Обязательно покажешь! – Пётр ласково погладил сестру, – а сейчас иди, ты ещё мои подарки не видела! Я велел Марии распаковать чемоданы! Беги в папин кабинет. Подарки там.
Пётр дождался, пока Арина ушла, и только потом обратился ко мне.
– Витя, – брат перестал улыбаться, и стало видно, что за его напускным весельем скрывается нешуточная тревога, – брат, ты можешь мне рассказать о том, что произошло?
Я отрицательно покачал головой и показал рукой на горло.
– Ладно. – Пётр кивнул, но отступать от задуманного не собирался.
В комнате повисла тишина. Петя сидел закрыв глаза. Я внимательно присмотрелся к брату и только сейчас заметил, что виски брата запорошила ранняя седина.
– Хорошо, – брат наклонился над моей кроватью, – а на ухо мне можешь прошептать свою тайну?
Я с энтузиазмом кивнул, и начал свой рассказ, но через несколько минут закашлялся и замолк.
– Опять ничего не получается! – огорчился Петя, – а давай, – брат прошёлся глазами по комнате, – давай… Давай, сделаем так! Нарисуй мне то, что с тобой произошло!
Этот вариант разговора мне больше понравился. Уговорились так: брат задаёт вопрос, а я отвечаю ему рисунком.
Не прошло и пятнадцати минут, как Пётр знал все.
– А ты не сочиняешь? – брат ещё раз посмотрел на лист, где я изобразил голову человека, заглядывающего в окно. – У нас все-таки второй этаж! Чтобы дотянуться до окна, нужна лестница. Да и окна детской выходят прямо на оживлённую часть улицы.
Я лишь пожал плечами. В комнате повисла тишина, наконец, брат решительно собрал рисунки и сказал:
– Я сейчас съезжу к одному другу! Он долго жил в Китае и в Японии. Последние два года он жил в тайге. В посёлке гольдов. По счастливому совпадению он уже две недели как вернулся домой. Я хотел встретиться с ним завтра, но в связи с открывшимися событиями… Ладно, я поехал. Надеюсь, друг подскажет мне, как теперь быть и что делать.
Брат был уже в дверях, когда я резко вскочил с кровати и схватил его за рукав куртки.
– Ну что? Ты что-то вспомнил? – озабоченно встрепенулся Пётр
Я бросился к столу и тремя штрихами нарисовал Петра, дядюшку Мо и себя.
– Ты… – брат повертел рисунок, – ты хочешь, чтобы я. …Хочешь, чтобы я привёл к тебе дядюшку Мо?
– Да, – я изо всех сил напрягся, но смог все-таки выговорить своё желание, – приведи его ко мне! Мне надо извиниться!
– Но… Дело в том, что мама уже посылала Марию за ним! Там… Там никого нет. Жильцам отказали от дома. Квартира дядюшки Мо закрыта.
– А…А, фанза? Сарайчик такой, который стоял на крыше? Вот, я тебе его нарисовал!