Хайп - стр. 3
– А за что ее любить? – осведомился Мишель. – Она сама всегда к ним лезла и вмешивалась…
– Куда это мы лезли? – вскинулся Жека. – Мы только оборонялись.
– А Венгрия, Польша, Чехословакия, Прибалтика?
– Это зона наших геополитических интересов, – отчеканил Жека.
– Отмазки это и имперские амбиции, – упорствовал Мишель.
– А как ты отмажешь американцев в Ираке, Афгане, Ливии или Сирии? – спросил Жека.
– Да, это аргумент! – Мишель усмехнулся. – В стиле «зато у них негров линчуют». Они там свергали диктаторов, всякие террористические режимы и насаждали демократию.
– И как, получилось? – поинтересовался Жека.
– Пока не везде, – произнес Мишель, на некоторое время задумался и продолжил: – Как тебе объяснить? Был, а может, и есть до сих пор в Штатах такой то ли философ, то ли провидец по имени Френсис Фукуяма. Так вот он еще в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году, когда СССР жил и здравствовал, написал статью, которая называлась «Конец истории?», опубликовал ее в каком-то захудалом журнальчике, а на следующее утро проснулся всемирно знаменитым. Смысл его рассуждений состоял в том, что коммунизм в этом мире больше на хрен никому не нужен. Никто его строить не желает, включая самих коммунистов. Поэтому во всех странах мира обязательно победит демократия, примерно такая, как в Америке. Тогда наступит конец истории, в том смысле, что не будет больше ни войн, ни военных переворотов, ни борьбы идеологий. В общем, как он полагал, довольно скучное время. Все к тому и идет. Но не сразу, конечно. Пол, скажи…
– Брэк! Про политику, это без меня, – весело рявкнул Пол и сунул Жеке початую бутылку виски. – Все, тебе уже можно. Здесь полиции нет.
Жека зарулил на стояночное место, выключил двигатель, жадно схватил бутылку и присосался к горлышку.
– Ох, и нажрусь я сегодня, – мечтательно сказал Мишель, открывая дверцу.
– Только не как в прошлый раз, – оторвавшись от бутылки, заявил Жека. – Я тебя и двух этих баб тащить заманался.
– Малыш, ты знаешь, что такое инбридинг? – лениво спросил Пол, поглаживая по бедру девушку, лежащую рядом с ним.
Она не реагировала, сладко посапывала.
Тогда Пол ущипнул ее за грудь.
– Эй, малыш! Знакомо тебе такое слово? Присутствует оно в твоем лексикончике?
Девушка что-то невнятно пробормотала во сне и потянула на себя сползшее одеяло. Она явно не собиралась поддерживать беседу. После вчерашних возлияний в «Облаках», безумного танцпола, после поездки по ночной Москве и безудержной гимнастики в горизонтальном положении вот на этой самой кровати барышня очень хотела спать.
Пол был куда более закаленным бойцом.
Весь день просидеть в студии, отпахать три двухчасовых стрима, потом отправиться в «Облака» и уговорить там в компании Мишеля и Жеки-балбеса полтора литра «Гленморанжа»?
Легко.
До часу ночи зажигать на танцполе и даже протереть дырку в подошве модных вансов?
Не вопрос.
Оседлать стосильную «Ямаху» и гонять по Ленинскому и Университетскому до Воробьевых и вниз, к набережной, к Киевскому вокзалу, и дальше – на запад, в Москва-Сити?
Как два пальца.
До шести утра ублажать длинноногую красотку, показывать ей чудеса постельной эквилибристики и тантра-йоги?
Да он еще столько же сможет!
Пол хмыкнул, легко поднялся с кровати, потянулся, напряг мышцы живота, полюбовался кубиками пресса в большом зеркале, занимавшем дальний простенок, пружинистым шагом прошелся по комнате, остановился у темного окна, нажал кнопку на пульте. Жалюзи поползли вверх, комнату залил бледный свет наступающего дня. Солнце еще не взошло, но было на подходе. С семьдесят седьмого этажа башни «Око» открывался головокружительный вид на просыпающийся мегаполис, а огромное, от пола до потолка, панорамное окно только усиливало впечатление.