Хайд - стр. 6
То есть банши[6].
Глава 2
Доктор Сэмюэл Портеус сидел у камина в своем кабинете и ждал прихода Эдварда Хайда.
Глядя на энергичного, красивого Портеуса, сложно было поверить, что идет сорок седьмой год его жизни и двадцать первый – профессиональной медицинской практики, ибо моложавая, не сказать мальчишеская, внешность этого человека всех вводила в заблуждение. Его тщеславие – а он особенно гордился своими золотисто-каштановыми волосами и изумрудно-зелеными глазами – нашло художественное воплощение в портрете, красовавшемся над камином. Портеус заказал этот портрет пять лет назад и теперь завидовал своему ничуть не изменившемуся двойнику – его молодости и неуязвимости к возрасту.
Происхождение Сэмюэла Портеуса было куда скромнее, чем у тех, с кем ему приходилось иметь дело в профессиональной и повседневной жизни, и компенсировал он свою социальную неуверенность тем, что тратил в дорогих швейных ателье гораздо больше денег, чем требовали нормы Шотландской пресвитерианской церкви.
Зато интеллектуальные способности не давали ему ни единого повода для сомнений в себе. С первых лет обучения на врача в Эдинбургском университете Портеус прославился как восходящая звезда науки. Получить подобное признание в Эдинбурге, столице прогресса и всяческих инноваций в области медицины, означало, что любые, даже самые смелые амбиции того, кто его удостаивался, вполне оправданны, а доктор Сэмюэл Портеус был очень амбициозным человеком. За время своей научной карьеры он снискал репутацию пионера нейропсихиатрии и последние пару лет все больше внимания уделял новым дисциплинам – психофизике и психологии. Доктор Портеус был убежден, что именно в этом направлении нужно искать ответы на множество загадок современной психиатрии, которые пока казались неразрешимыми.
Основным местом работы Портеуса как практикующего врача было отделение для душевнобольных Крейглокартской водолечебницы; он также давал консультации в соседнем частном приюте для умалишенных «Крейг». Был у него и свой официальный кабинет в Новом городе. В дополнение к тому Портеус в частном порядке пользовал двух пациентов – только этих двоих, и никого более, – у себя дома во внерабочие часы. Оба казуса требовали строгой конфиденциальности, даже полной секретности, по особым и весьма веским причинам. Ни один из тайных пациентов не знал о существовании другого, соответственно, и не догадывался, что в глазах Портеуса, вопреки разительным отличиям между двумя личностями, они парадоксальным образом были, так сказать, двумя сторонами одной медали.
О лечении тайных пациентов Портеус никому не отчитывался. Наблюдения и собственные соображения по поводу каждого из них он поверял лишь персональному дневнику, который держал в сейфе у себя дома в рабочем кабинете. И у него были свои резоны тщательно оберегать чужие секреты: эти два казуса давали ему уникальную возможность провести революционное исследование. Он не сомневался, что его ждут величайшее научное открытие и еще более великая слава.
Помимо прочего, у доктора Сэмюэла Портеуса хватало и личных секретов. Два пакета с лекарством стояли у него в медицинском шкафу нераспечатанные и ждали своего часа – они пойдут в дело, если дремлющие в самом докторе симптомы недуга вдруг проснутся. Но это был, так сказать, отложенный страх, отдаленная угроза, которая даст о себе знать, как он надеялся, еще очень нескоро.