Хасидские истории. Поздние учителя - стр. 41
Когда рабби Элимелех услышал это объяснение, он вскочил на стол и начал там плясать, распевая без умолку: «Здесь живет еврей! Здесь живет еврей!»
Когда Моше-Лейб был молодым, он, его жена и его дети жили в великой бедности. Один из его соседей, желавший ему всяческого добра, предложил ему денег, чтобы он смог отправиться на рынок, закупить там товару и продать его в своем родном городе. Рабби Моше-Лейб поехал на рынок вместе с другими. Однако когда они прибыли к месту своего назначения, то все занялись делами, а он отправился в дом учения. Когда же он наконец пошел на рыночную площадь, не осознавая, сколько времени прошло после приезда, то все уже готовились в обратный путь. Он сказал, что хотел бы купить кое-какие товары, но все только посмеялись над ним. И он отправился домой вместе со всеми.
Дети Моше-Лейба, ждавшие его возле дома, спросили: «Что ты нам привез?» И, услышав эти слова, Моше-Лейб лишился чувств.
Когда он пришел в себя, объявился сосед, давший ему денег, и спросил, что ему удалось сделать. От него не укрылся несчастный вид Моше-Лейба, и он спросил: «Что случилось, рабби? Уж не потерял ли ты деньги? Но пусть это тебя не волнует, я дам тебе еще…» На это рабби Моше-Лейб только и смог ответить: «Ах, что же мне делать, если и в следующий раз по возвращении домой дети спросят: “Что ты нам привез?”»
«Ну, если все обстоит таким образом, – сказал сосед, – то тебе лучше заниматься делами дома».
И после этого он поведал всем, что рабби Моше-Лейб – цадик.
Однажды, много лет спустя после смерти рабби Моше-Лейба, его сына, рабби Шмелке из Сасова, попросили рассказать что-нибудь про отца. И он ответил: «Отец умер, когда я был еще ребенком и не мог осознать его деяния. Но вот что я вам все-таки расскажу. Мне было лет пять. В Новолетие отец молился у амуда. Я забрался к нему под талит и услышал, как во время произносимой шепотом молитвы Шмоне эсре отец обратился к Богу с интонацией, свойственной ребенку, – отчасти просительной, отчасти непосредственно-непринужденной. Он сказал нечто в таком роде: "Добрый Бог, пожалуйста, пошли нам Мессию! Нет у нас больше сил томиться в изгнании!"»
Как-то рабби из Сасова попытался организовать сбор денег, чтобы выкупить из тюрьмы людей, посаженных за долги, но ему не удалось набрать необходимую сумму. Тогда он высказал сожаление о потерянном времени, которое можно было бы посвятить изучению Торы и молитвам, и решил в дальнейшем не заниматься ничем подобным. В тот же день ему рассказали об одном еврее, который украл что-то из одежды, был жестоко избит и посажен в тюрьму. Рабби Моше-Лейб вступился за него и добился у судьи его освобождения.
Рабби Моше-Лейб сам отправился в тюрьму, чтобы вывести заключенного, и обратился к нему с таким предупреждением: «Не забывай полученных побоев и никогда больше не кради».
«А, собственно, почему? – спросил вор. – В первый раз не вышло, так ведь можно попытаться еще раз».
«В таком случае, – сказал рабби самому себе, – мне тоже следует попытаться еще раз».
Однажды в полночь рабби Моше-Лейб, будучи поглощенным чтением священных текстов, услышал, как кто-то постучался в окно. Оказалось, это пьяный крестьянин, который просился на ночлег. На какое-то мгновение сердце цадика наполнилось гневом, и он сказал про себя: «Вот так наглость! Какое право имеет этот пьяный ломиться в мой дом и что ему надо в моем доме?» Но тотчас же гнев его утих, и он задал себе вопрос: «А какое право у этого человека вообще пребывать в Божьем мире? Но если Господь не возражает против его присутствия, то вправе ли я его отталкивать?» И цадик впустил пьяного в дом и приготовил ему постель.