Харбин - стр. 98
– Чем вы заняты, Кузьма Ильич?
– Да вот, читаю ежедневную демократическую газету «Заря».
– Несколько номеров сразу? Я вижу у вас их в руках несколько!
– Да, с самого Нового года!
– И что там интересного?
– Всё интересно! На улице с Рождества такой собачий холод, что носа не высунешь, а почитаешь, и вроде как везде побывал. Вот, к примеру, послушайте! – Тельнов поправил очки и немного откинул голову. – Вот послушайте: «Вторник, 1 января 1924 года. Номер первый! Поздравления с Новым годом!» Целиком страница, понимаете ли. – Он прокашлялся. – «Торговый дом «И.Я. Чурин и Компания». Просит своих уважаемых покупателей принять его поздравления по случаю Нового года». А? Это, значит, и нас с вами!
Александр Петрович снова взялся продевать запонку.
– Что ж тут такого? – Он опустил подбородок на грудь и от этого говорил сдавленным голосом. – Вчера Анни закупила там половину мясного прилавка, а по моему заказу нам сегодня привезли дюжину «Шато»!
Тельнов пошелестел газетой и отодвинул её от себя ещё чуть дальше.
– А вот ещё: «Художественное кабаре «АльказарЪ» в отеле «Хокуман», тут даже телефон имеется, «40–18», «поздравляет уважаемых посетителей с Новым годом». И так дальше! Вот… – Кузьма Ильич поднял глаза и увидел, что Александр Петрович, не отрываясь от своего занятия, пошёл к двери. – А вы куда? Я ещё не дочитал, тут много, целая страница…
– Перво-наперво, Кузьма Ильич, – Александр Петрович остановился, – вам, наконец, следует купить новые очки и не портить глаза, и второе: не выбрасывайте этот номер!
– Это почему? – спросил тот и положил газету на колени.
– Не зна-а-а-ю! Но вот такая мысль пришла в го-о-олову!.. – растягивая слова, сказал Александр Петрович, довольный тем, что ему наконец-то удалось справиться с запонкой.
Он облегчённо вздохнул, отвернул от двери, подошёл к средней створке шифоньера, посмотрел на себя в зеркало и поправил пластрон и бабочку.
– Вот так, Кузьма Ильич!
– Хорош, кавалер, истинно хорош, – промолвил Кузьма Ильич и пожевал губами. – Жаль только вот – не в мундире! А всё ж ответьте мне, почему не выбрасывать?
– Пусть хранится! Не знаю я, Кузьма Ильич! – Александр Петрович одёрнул фрак. – Анни! Ты готова? – крикнул он в коридор и обернулся к Тельнову: – А мундир, уважаемый Кузьма Ильич, хорош при орденах!
Тельнов задумчиво покачал головой:
– Что правда, то правда! На балу будут и те, кто эти ордена получил, сидя здесь, у них, конечно, всё при себе! А ваши ордена… – горестно протянул он.
Александр Петрович ухмыльнулся, открыл левую створку шифоньера и достал деревянную китайскую лакированную шкатулку, открыл её и вытащил двух Георгиев и Анну с мечами четвертой степени «За храбрость».
У Кузьмы Ильича открылся рот.
– Сохранили?! Как удалось? Если бы большевики… да за это вас…
– Половина большевиков сами такие имеют, Кузьма Ильич, а мундир… мундир и сшить можно, да только…
Александр Петрович не договорил: в этот момент в гостиную вошла Анна, она на секунду замерла, глядя на в один миг остолбеневших мужчин, и поправила на левом запястье золотую спираль браслета в виде змеи с глазами из синих сапфиров. На ней было длинное тёмно-синее бархатное платье на тонких бретельках, на оголённых плечах лежал золотой газовый шарф с синей каймой, а высокую прическу держал изящный золотой гребень из перевившихся змей с такими же, как на браслете, глазами из синих сапфиров.