Харбин - стр. 85
«А ведь каков, – подумал Александр Петрович. – За полтора года ни разу не спросил, кто я и что я! Егерь и егерь! «Ахвицер»! Ему довольно было того, что он слышал от меня, когда я бредил. Удивительный человек! Если бы не он, я бы, наверное, стал как битое стекло – мелкий, острый и опасный! Или вообще бы не был!»
В лунном свете снова заёрзал Тельнов, чуть не упав с полки, он опёрся рукой о столик и повернулся на другой бок.
«Вот ещё один! Божий человек!»
Вдруг Александр Петрович услышал выстрел, он не ошибся, это был выстрел, потом прозвучал ещё один и ещё, их только приглушал стук колёс летящего поезда. Через короткое время послышались ещё два выстрела и звук лопающихся стекол. Поезд продолжал идти быстро и не сбавлял хода.
«Хунхузы!» – промелькнуло в голове.
По коридору вагона забегали люди, послышались тревожные голоса и крики, Кузьма Ильич проснулся, сел и ошалело водил глазами по чуть подсвеченным луной стенкам купе. Адельберг приложил палец к губам: мол, не шумите, тот что-то пробормотал и, видимо, так и не проснувшись, снова, как подкошенный, повалился на полку.
За несколько секунд с Александра Петровича слетела вся тяжесть прежних мыслей, он будто снова очутился в Маньчжурии предвоенных лет, когда хунхузы так же смело нападали на поезда и даже скоростные экспрессы. А поезд шёл, не сбавляя хода, по коридору ещё топали ноги, но всё скоро улеглось.
«Понятно! Их тактика не изменилась. Стреляли по паровозной кабине, но в машиниста не попали, поэтому мы едем! Ну, слава тебе господи!»
Глава 8
Адельберг проснулся, когда колёса загрохотали по железным конструкциям моста. Под мостом в косом и ритмичном мелькании металлических ферм текла мутная коричневая Сунгари.
Тельнов тоже проснулся и уставился на своего спутника.
– Кузьма Ильич, вам на пробуждение и туалет пять минут.
Уже выбритый, Александр Петрович только сполоснул после сна лицо, уступил место в умывальной комнате Тельнову, сел и, ища уюта, плотно прислонился к окну. Поезд на малом ходу проходил середину сунгарийского моста, и он под острым углом увидел город, набережную и на набережной похожий на белый корабль Яхт-клуб.
До вокзала оставалось ещё минут семь.
Они вышли на перрон и через несколько секунд оказались в большом, с высокими сводами зале. Адельберг не заметил, как его пальцы впились в ручку саквояжа, он не чувствовал его тяжести, ноги шли сами, узнавая после многих лет неровности мраморных плит пола. Он машинально обернулся и среди людей разглядел плетущегося за ним растерянного Тельнова.
«Господи, я и забыл про него!»
– Кузьма Ильич, наддайте, наддайте, что вы, ей-богу, плетётесь!
Они вышли из-под козырька крыльца на привокзальную площадь и оказались под прямыми лучами солнца. Тельнов прикрылся ладонью и стал опасливо озираться.
– Нуте-с! Вот вам и Харбин! – Александр Петрович сказал это своему спутнику просто так, на ходу.
Кузьма Ильич шёл и продолжал молча озираться.
– Что такое, Кузьма Ильич? Что вы ищете?
Тельнов прошёл за ним ещё несколько шагов и встал как вкопанный.
– Что такое? Кузьма Ильич? – Адельберг начал раздражаться на тормозившего его старика, но тот не дал ему закончить:
– Мы где? Александр Петрович! Разве это тоже Китай?
Адельберг остановился, и к ним тут же устремились несколько лихачей.