Характероанализ. Техника и основные положения для обучающихся и практикующих аналитиков - стр. 33
Поскольку невротический характер в своей экономической функции защитного панциря установил определенное, пусть даже и невротическое равновесие, анализ означает угрозу для этого равновесия. Поэтому от этого нарциссического защитного механизма Я исходят сопротивления, которые накладывают свой особый отпечаток на анализ отдельного случая. Но если форма поведения представляет собой доступный анализу и изменениям результат всего развития, то мы имеем также возможность вывести из нее технику характероанализа.
Наряду со сновидениями, мыслями, ошибочными действиями, прочими сообщениями пациентов особого внимания заслуживают их манеры, т. е. то, как они рассказывают свои сновидения, совершают ошибочные действия, выражают мысли и делают сообщения. Соблюдение основного правила – это редкий курьез, и требуется многомесячная характероаналитическая работа, чтобы сделать пациента хотя бы наполовину откровенным. Манера пациента говорить, смотреть на аналитика и его приветствовать, лежать на диване, интонация голоса, мера конвенциальной вежливости, которую он соблюдает, и т. д. являются ценными отправными моментами для выявления скрытого сопротивления, которое пациент оказывает основному правилу, и их понимание представляет собой важнейшее средство устранения этого сопротивления с помощью интерпретации. В качестве «материала», подлежащего истолкованию, то, как пациент говорит, равно по значимости тому, что он говорит. Часто можно услышать, как аналитики жалуются, что анализ не идет, пациент не приводит никакого «материала». Под этим обычно понимается только содержание мыслей и сообщений. Однако молчание или, например, бесплодные повторения – это тоже «материал», который необходимо оценивать. Едва ли, пожалуй, найдется ситуация, в которой пациент «не приводил бы материала», и мы должны сказать себе, что дело в нас, если мы не можем использовать поведение анализируемого как «материал».
В том, что поведение и форма сообщений имеют аналитическое значение, нет ничего нового. Но то, что они совершенно определенным и относительно совершенным способом открывают нам доступ к анализу характера, необходимо здесь обсудить. Негативный опыт, полученный при анализе некоторых невротических характеров, учит, что в таких случаях вначале гораздо важнее форма, чем содержание сообщений. Упомянем только вскользь о тех больных, которые продуцируют скрытое сопротивление, – об аффективно слабых, «славных», чрезмерно вежливых и корректных пациентах, или больных, которые всегда демонстрируют обманчивый позитивный перенос, или же о тех, кто всегда бурно требует любви, кто воспринимает анализ как игру, кто всегда «в панцире», кто внутренне над всем и вся посмеивается… Можно было бы продолжать сколько угодно и поэтому нужно быть готовым к тяжелой работе для того, чтобы справиться с бесчисленными индивидуальными техническими проблемами.
Возьмем для сравнения – пока с целью общей ориентации и чтобы лучше выделить существенное в анализе характера в противоположность анализу симптома – две пары. Допустим, у нас одновременно проходят аналитическое лечение двое мужчин с ejaculatio praecox; один обладает пассивно-женственным, другой – фаллически-агрессивным характером. Допустим далее, что у нас проходят лечение две женщины с нарушениями аппетита; одна из них – больная неврозом навязчивости другая – неврозом истерии.