Хаос времён года - стр. 34
– Знаю, что он тебе не нравится. Я все понимаю. Но он вовсе не пытается усложнить нам жизнь, Флёр. Я не могу просто взять и закрыть глаза на все, что он для нас сделал.
– Ты имеешь в виду все, что он сделал, чтобы загладить свою вину. – Легкий ветерок треплет мне волосы, бросает пряди в лицо. Над головой начинают собираться тучи, отбрасывая на сад тени. – Знаю, ты хочешь видеть в нем только лучшее. Но вот сама я познакомилась с Даниэлем Лайоном, когда он прибыл с опозданием на битву, в которой заставил нас сражаться за него. Ему только и оставалось, что принять титул, который мы ему обеспечили. Он даже не взглянул на тебя, когда ты истек кровью и умер, так что, уж извини, я ему не доверяю. – Лицо Джека расплывается от подступивших к глазам горячих слез, и я изо всех сил стараюсь сдержать их. – Если хочешь знать, я считаю, что смерть Вуди, твоя смерть, смерть Поппи… Габриэля, Юкио, Ноэль и всех остальных… – Я закрываю глаза, содрогаясь от воспоминаний. – Все эти смерти на совести Лайона. И то, что Гея вернула нам вас двоих, не означает, что я его когда-нибудь прощу. Лайон манипулировал нами, Джек. Никогда не забывай об этом. Мне трудно уразуметь, почему ты хочешь вернуться к нему.
– Потому что, будучи таким, какой я сейчас, я не могу обеспечить твою безопасность. – Джек с отвращением указывает на себя рукой, как будто каждая идеально вылепленная часть его тела, каждый изгиб и каждая черточка, словно специально созданные для меня одной, кажутся ему недостаточно волшебными.
– Почему ты думаешь, что Обсерватория сможет обеспечить нам безопасность?
– У Лайона мой дымный туман. Он заверил, что поможет, если я захочу забрать его обратно.
– Ты же знаешь, как я к этому отношусь, и слышал, что сказала Гея. Эта сущность больше не часть тебя. Она отравлена, Джек.
– Они не могут знать этого наверняка.
– Они, может, и нет, зато нам обоим это известно.
Мы оба понимаем, когда это случилось. Во время засады в хижине дедушки Джека нас окружила группа Времен Года. Хулио и Эмбер получили смертельные раны, и моя сила быстро угасала. Мы трое истекали кровью и умирали, и в последней отчаянной попытке спасти нас Джек забрал магию у умирающей Зимы по имени Неве Ондинг, зная, что ее не спасти. Даже если бы у нее был шанс исцелиться, не уверена, что она заслужила эту милость после того, что пыталась сделать с нами.
Магия, которую Джек взял у Неве, дала нам силы пережить ту ночь. Только проснувшись, мы осознали, как произошедшее повлияет на Джека в дальнейшем. Чувство вины разъяренным призраком терзало его совесть. Он до сих пор иногда задается вопросом – как, впрочем, и все мы, – не прилепилась ли к нему в тот день частичка души Неве Ондинг? Не продолжает ли она и по сей день существовать в его дымном тумане?
Как мне кажется, именно поэтому Гея предупредила Джека, что возвращать его дымный туман опасно, ведь он утратил сущность Джека.
– Я понимаю, что будет больно, но Лайон сказал…
– Лайон – лжец и манипулятор! Если эта штука повреждена и причиняет боль, зачем он предлагает тебе ее забрать?
– Эта штука была частью меня!
– Но больше она тобой не является! Ты действительно хочешь рискнуть?
На глаза мои наворачиваются слезы, когда я ловлю взгляд Джека, исполненный такой тоски и отчаяния, каких я давно не видела. Внезапно мне кажется, что я смотрю на него сквозь сетчатый забор и мы сжимаем пальцами ячейки, почти соприкасаясь лбами – но не до конца. Джек знал, чего хочет, в ту ночь, когда я выследила его на стройке, стремясь прикончить, как предписывали правила. Он понимал, чем готов рискнуть, чтобы защитить меня, чтобы мы могли быть вместе. Его не волновало, что это безрассудно и смертельно опасно; он уже сделал свой выбор.