Хаос: путешествие в Элладу - стр. 16
– А я знаю, что ты можешь сделать! – сказала Ева, очаровательная блондинка с тонкой кожей и веснушками на носу. – Поехали с нами завтра на Миконос! Там и решишь, что делать дальше.
Стефаносу понравилась эта идея, но соглашаться так сразу он не хотел. Он осмотрел всех ребят. Их лица были розовыми то ли от вина, то ли от солнца, то ли от розового заката, который окрасил весь город в этот цвет.
– Да, почему бы и нет, – согласился Нико, парень с короткими темными волосами, крупным носом и густой бородой.
Солнце пряталось за Парфеноном. День казался бесконечно долгим. Ближе к ночи кто-то из ребят уснул прямо на диванчике, а кто-то продолжал болтать. Стефан покинул квартиру тихо, пока никто не видел. Он не хотел привлекать внимание, поэтому, не прощаясь, захватил с собой в дорогу недопитую бутылку вина и вышел на улицу.
Цикады громко трещали. Откуда-то раздавались крики кошек, время от времени мимо Стефана проезжали машины, и он отходил в сторону, чтобы пропустить их. В темноте сновали крысы. Как же повезло, что на пути ему не повстречался уличный бандит, который, угрожая ножом, мог бы украсть все его вещи!
В отеле его встретил мужчина, который был недоволен тем, что гости приходят после полуночи и будят его звонком в дверь. Только в номере Стефанос пожалел, что не попрощался с новыми знакомыми. Он не узнал номера их телефонов и теперь не мог спросить, во сколько они улетают на Миконос. Рейсов Афины – Миконос было множество, отходили и паромы, поэтому угадать, какой маршрут выбрала та компания, было сложно.
Наутро, когда Стефанос прокручивал в голове вчерашний день, он вдруг вспомнил, что, лежа в кровати ночью, прежде чем уснуть, он все-таки купил билеты на Миконос. Что именно двигало им вчера, было неясно. Но билеты уже куплены, а идти искать ту компанию, с которой он вчера так быстро разошелся, было глупо.
Расстраиваться было рано. Как никак, он никогда не слышал о том, чтобы кто-то из его родственников когда-то жил в Афинах. Возможно, Омир не наврал ему, и Пападакис был лишь юристом прародителей.
Новые друзья тоже его не искали, не звонила ему и Клавдия. Поэтому в какой-то момент, глядя на то, как солнечные лучи освещают его белоснежный номер, и слушая, чем сейчас занимаются его соседи, он загрустил. Стефан вдруг понял, что, находясь всегда в компаниях и проводя вечера в самых модных местах Берлина, он так и не нашел людей, которых бы волновала его жизнь. В то же время было грех жаловаться. Стефанос и сам едва ли интересовался делами других людей. Нет, конечно, у него было много друзей, разделяющих его интересы, но чтобы знать обо всем… Хотя не удивительно, что после расставания с Ингой ему стало важнее найти кого-то, кто бы ее заменил. Да, он не любил ее как человека, с которым он хотел бы провести остаток жизни: она раздражала его. Что их объединяло? Они были из одной тусовки. Другого ответа Стефанос дать не мог.
Долго думать об отношениях, а уж тем более об Инге ему не хотелось. От самобичевания и самокопания Стефан не страдал, наоборот, он редко думал о собственных чувствах. Впрочем, они никогда его не тревожили и не мешали нормальной жизни. Он не был чувствителен несмотря на свою творческую натуру художника. Без рисования, кстати, ему давались эти дни трудно, но, скорее, не потому, что ему как воздух было необходимо рисовать, а потому, что последние месяцы он действительно много и кропотливо работал над иллюстрациями для энциклопедии толщиной в пятьсот страниц. Конечно, он не все рисовал сам, но зато он следил за работой других художников. Поэтому сейчас, когда можно было отдохнуть от работы, ему постоянно казалось, что он делает недостаточно.