Хана. Аннабель. Рэйвен. Алекс (сборник) - стр. 10

Мобильник Анжелики сразу отсылает меня к автоответчику. Я набираю ее домашний номер. Гудок следует за гудком. Меня охватывает паника. А вдруг Анжелику тоже поймали? Возможно, в эту самую минуту ее тащат в лабораторию, привязывают для процедуры…

Но нет. Она живет рядом со мной. Если бы Анжелику сцапали, я бы об этом узнала.

Внезапно мной овладевает всепоглощающее желание – мне надо срочно увидеть Лину. Мне нужно выплеснуть ей все, рассказать про Фреда Харгроува, про навязчивое стремление его матери истреблять сорняки и про Стива Хилта, про поцелуй дьявола и про Сару Стерлинг. С Линой я почувствую себя лучше.

Теперь я спускаюсь по лестнице крадучись. Тихонько вывожу велосипед из гаража, где я спрятала его ночью. На левую ручку у него натянута фиолетовая резинка для волос. У нас с Линой одинаковые велики, и несколько месяцев назад мы стали использовать заколки, чтобы различать их. После нашей ссоры я сняла резинку и сунула в дальний угол своего ящика с носками. Но без нее руль выглядел настолько голым и печальным, что я вернула ее на место.

Еще только начало двенадцатого, но уже стоит влажная жара. Даже чайки летают еле-еле: они почти неподвижно парят в безоблачном небе, словно подвешенные в жидкой синеве. Когда я покидаю Вест-Энд с его укрытием древних дубов и тенистыми, узкими улочками, солнце жарит просто невыносимо. Оно становится жгучим и безжалостным, как будто над Портлендом установили огромные стеклянные линзы.

Я нарочно делаю крюк и проезжаю мимо Губернатора – старинной статуи, которая возвышается посреди мощенной булыжником площади. Она находится возле Портлендского университета, куда осенью пойдет Лина. Мы регулярно бегали вместе мимо Губернатора и обзавелись привычкой хлопать его по вытянутой руке. При этом я всегда загадываю желание, и сейчас я тоже легонько скольжу пальцем ноги по постаменту – на удачу. «Я хочу», – думаю я, но не заканчиваю мысль. Не знаю, чего именно я жажду: опасности или безопасности, чтобы все изменилось или осталось так, как есть.

Дорога занимает у меня больше времени, чем обычно. На Конгресс-стрит сломался грузовик, и полиция направляет водителей на Честнут и в объезд Камберленда. С меня градом льет пот, и я торможу в паре кварталов от дома Лины, чтобы попить из фонтанчика для питья и умыться. Неподалеку расположена автобусная остановка с табличкой, предупреждающей о комендантском часе. «С понедельника по пятницу – 21.00, суббота и воскресенье – 21.30». Я наклоняюсь, чтобы привязать велосипед цепочкой, и замечаю, что изнутри грязное стекло остановки оклеено объявлениями. Они одинаковые – герб Портленда, а под ним черные строчки:

Я замираю на месте. Местные постоянно сообщают о подозрительном поведении, но о награде никогда не шло никакой речи. Это сильно усложняет положение. Теперь проблем точно не оберешься. В наше время пятьсот долларов – это целая куча денег, многие столько не зарабатывают за неделю.

Хлопает дверь, и я подскакиваю, чуть не опрокинув велосипед. Надо же: оказывается, объявлениями оклеена вся улица! Они развешаны на воротах и на почтовых ящиках, налеплены на искореженных фонарях и на металлических мусорных баках.