Хан. Рождение легенды - стр. 59
— История, конечно, интересная, — поев и теперь с наслаждением попивая вино, задумчиво произнес Гримжоу, — но связи с тем дурацким предсказанием тут никакой нет. Попробую объяснить, почему. Во-первых, Саньфэн решил умереть не по какой-то причине, выдуманной вами, а потому, что его призвал путь Дао. Если дословно, то его слова звучали так: «Каждый человек, чтобы стать счастливым, должен встать на этот путь, попытаться познать Дао и слиться с ним». — Гримжоу, сделав паузу, внимательно посмотрел на Хосе: — Может, ты объяснишь, что он имел в виду? А то объяснения его учеников малопонятны.
— Если я правильно помню, то уважаемый Саньфэн в прошлой жизни на Земле был учителем этого пути. Но мне казалось, что его мнение поменялось после того, как он попал сюда, — слегка озадаченно ответил Хосе.
— Ясно, — кивнул своим мыслям Гримжоу, — но это уже не так и важно. Саньфэн ушел по своей воле, явно не по воле бога, о которым вы тут говорили. Теперь второе. Наставник Аран уже как две сотни лет жил в долг; ты, Герман, прекрасно это знаешь. Его смерть была вопросом времени. Так что это скорее чудо, что он дожил до сих пор…
— Простите, — вмешался Хосе, — но почему? Разве они были слабыми магами? В отсутствие смысла жизни я не верю. У них была очень серьезная вера в учение наставника Саньфэна.
— Пф... сразу видно незнание вопроса, — фыркнув, произнес Гимжоу, — хотя вам это простительно. Суть вопроса в том, что есть такое понятие как синдром архимага. Если по-простому, то это конфликт между носителем в лице архимага и его симбионтом в лице феи. Первые отголоски этой проблемы появляются уже через сто лет после полной связи со своей феей. Ведь феи, по сути своей — отдельный разум внутри архимага, со своими мыслями и желаниями. И хотя они взрослеют намного медленнее, чем обычные разумные, но тем не менее рано или поздно начинают понимать, что носитель без них не в состоянии применять магию. Отсюда и возникает конфликт.
Планку в пять сотен лет жизни могут преодолеть только десять процентов архимагов, которые смогли достичь компромисса между своими желаниями и желаниями своей феи. Остальных феи просто лишают доступа к магии и, тем самым, жизни. Феи из союзников превращаются во врагов, вредя своему носителю. Со временем конфликт даже у тех, кто смог договориться, усиливается, и уже надо по-другому решать вопрос со своей феей. Так что всего один процент архимагов могут перевалить за возраст в полторы тысячи лет… Даже, наверное, меньше, — задумавшись, поправил себя Гримжоу.
— Стать одним целым со своей феей очень сложно. Например, сейчас в империи таких разумных только двенадцать. Причем двое из них — это я и Герман, — усмехнувшись, Гримжоу кивнул на профессора. — Вам, конечно, сложно понять нас, так как у вас нет магии, а значит, нет и феи. У наставника Саньфэна такой проблемы не было, а вот у его учеников она проявилась в полной мере. Исключением стал Аран, но и он, как видим, долго не смог продержаться. Кстати, у Германа сейчас такая же проблема. Да, Герман?
— Работаю над ее решением, — печально вздохнул профессор, — но Гримжоу прав: у меня сейчас серьезные разногласия с феей, и оттого начался регресс моих каналов. Если все так и продолжится, то уже лет через сто я останусь без магии.