Хамыш - стр. 13
Вскоре все враги были напуганы бесстрашной силой неутомимого Ха. Их ряды мельчали, а оставшиеся в живых чужаки добровольно сдавались в плен или бежали куда глаза глядят...
Вражеский предводитель, Тёмный Князь степей и равнин решил использовать свой последний козырь. Он достал свою самую последнюю стрелу, в этот раз отравленную каким-то сильным колдовским ядом, натянул лук, хорошенько прицелился и попал... В самое сердце непобедимого Ха!
Сильный и отважный Ха пошатнулся, но настиг копьём Тёмного Князя. Слез с коня и пошёл уверенной походкой к замку, где находились катакомбы...
Он вдруг снова пошатнулся и с небывалым надрывом позвал Гунду, чтобы в последний раз взглянуть в её чистые, как ясное летнее небо глаза и сказать ей кое-что очень важное...
Слуги открыли засов катакомб, но Гунда находилась так далеко от выхода, что никогда в жизни не успела бы добежать до любимого. Тогда она произнесла одно из немногих лесных заклинаний, которым её научила мать...
Могучий Ха несколько раз прокричал имя любимой, затем встал на возвышение посреди площади и в последний раз с невероятной тоской обвёл помутнённым взглядом своё маленькое государство.
Не состоявшийся император повернул голову в сторону верхнего башенного окна, где беспробудно лежал его умирающий отец...
Широкие ступни Ха начали деревенеть и врастать в сырую землю.
— Гууундааа, — с трудом прохрипел он не своим голосом, яд отравил не только его сердце, кровь, органы, но и неповторимый голос, покоривший её с первых минут их встречи.
— Хааа! — закричала Гунда, превратившаяся в лесную мышь, чтобы выскочить из катакомб.
Ха услышал её мышиный писк и раскрыл ей навстречу свои раскидистые ветви. Его янтарные глаза засветились от счастья, когда Гунда снова обернулась лесной девой, подойдя к нему, обняла его.
— Поцелуй меня, — взмолилась она — В первый и последний раз!
Ха отчаянно замотал головой, поскольку безумно любил её и не хотел убивать её своим ядом.
Глаза Гунды наполнились слезами и полились ручьями. В местах, куда они попадали, возросли сначала густые тёмно-зелёные иголки, затем ярко-красные ягоды...
Ха из последних сил прижал её к себе. Её белоснежное платье окрасилось в красный цвет из-за смятых ягод.
Лесная дева смотрела в его угасающие глаза и плакала.
В какой-то момент она краем глаза уловила маленькую, пока ещё не одеревенелую щель в ране Ха. Не раздумывая ни секунды, она вновь произнесла заклинание и, став мышкой, юркнула в то самое отверстие... Когда-то ледяное, но растопленное сердце самого Ха!
— Ты хочешь сказать, что Гунда навсегда осталась мышью, да ещё и поселилась в отравленном сердце Ха? Ну и дура же! А возникшее дерево тис зовут не иначе как «Хамыш» из-за его двух составляющих?!
Мой монстр-рассказчик не отвечает, а только шевелит своими раскидистыми хвойными ветвями так, что нагоняет на нас страшный ураган.
Живые картинки из его сказки начинают таять, как предрассветный туман...
Всё вдруг вертится юлой вокруг, и я не замечаю, как оказываюсь в своём дворе... Совершенно один!
Мой дом стоит на том же самом месте. На небе светит та же самая чёткая луна, освещающая мою длинную тень, как и тени пальм в клумбах...
— Хамыш?! — оглядываюсь я по сторонам, но не нахожу чудовища.
Я обхожу весь двор и зачем-то подхожу к огороженной стройке, позади которой замечаю на старое дерево.