Хамнет - стр. 34
Она не стала упоминать о более грубых и обидных сплетнях, которые слышала о своем сидевшем без денег и без дела брате, не говоря уж о том, что он еще слишком молод, чтобы ухаживать за девушкой, пусть даже достаточно зрелой и с приличным приданым. Она сама слышала, как за ее спиной на рынке какая-то женщина тихо сказала: «Каким отличным выходом это было бы для этого юноши. Разумеется, он предпочел бы жениться на особе с деньгами, чтобы избавиться от такого папаши».
Элиза решила ограничиться упоминанием о том, что люди говорили о той девушке. Что она настоящая дикарка и насылает проклятия на людей, что она может вылечить любую болезнь, но может и наслать ее. На днях она подслушала, как кто-то заявил: «За то, что мачеха отняла у нее сокола, она наслала на нее проклятье, и ее лицо покрылось белыми прыщами. И вообще, говорят, от одного ее прикосновения может скиснуть молоко».
Слыша такие заявления, сделанные в ее присутствии прохожими на улице, соседями или покупателями их перчаток, Элиза не притворялась, что ничего не слышала. Она замирала или останавливалась как вкопанная. И устремляла изумленный невинный взгляд на разносчика сомнительной сплетни (она знала, что обладала обезоруживающим взглядом, и ее братец довольно часто говорил ей: «Неотразимая сила твоего взгляда явно связана с невинной чистотой глаз, особенно когда ты изумленно распахиваешь их и становится видна радужка»). Пусть ей пока всего тринадцать лет, но ростом она опередила свой возраст. Девочка таращилась на сплетников достаточно долго, вынуждая их опустить глаза и смешаться от стыда, осознав ее смелость и суровый безмолвный укор. Внезапно она поняла, что молчание порой обладает великой силой. Как раз молчанию брату не удалось научиться.
– Я слышала, – продолжила она с обдуманной сдержанностью, – что вы ходите вместе гулять. После твоих уроков. Правда?
– И что с того? – не глядя на нее, буркнул он.
– По лесу гуляете?
Он пожал плечами с неопределенным видом.
– А ее мачеха знает?
– Да, – сразу, слишком быстро ответил брат и, помедлив, добавил: – Не знаю.
– А что, если…
Элиза задумчиво умолкла, сочтя свой вопрос слишком неловким; сама она имела смутное представление о том, что он может означать и какие важные действия или последствия может повлечь за собой.
– А что, если вас кто-то увидит? Пока вы гуляете там?
– Ну и пусть увидят. – Он опять пожал плечами.
– И тебя не останавливает такая мысль?
– С чего бы?
– Братец… – начала она, – тот овечий фермер. Разве ты не видел его? Он же такой здоровенный. Что, если он решит…
– С чего это ты так беспокоишься? – удивился брат, махнув рукой. – Он почти всегда пропадает на пастбищах со своими овцами. За все время, что я ходил в «Хьюлэндс», мне ни разу не довелось столкнуться с ним.
Скрестив руки, она вновь искоса глянула на скомканные бумажки, но не смогла понять смысла написанных на нем строк.
– Сомневаюсь, известно ли тебе, – робко заметила она, – что люди говорят о ней, однако…
– Мне известно, что о ней говорят, – отрывисто бросил он, прервав сестру.
– Многие утверждают, что она…
Он резко выпрямился и внезапно покраснел.
– Все это вранье. Полное вранье. Меня удивляет то, что ты придаешь значение такой пустой болтовне.
– Извини, – удрученно воскликнула Элиза, – но я просто…