Хам или, детка, тебе не понравится! - стр. 13

– Эй... эй... эй!! – выскакивает с чашкой в руках, как только я дохожу до ванной.

Мне хочется чем-нибудь запустить в сторону этого «эй!» Но под рукой ничего, кроме фикуса. А фикус мне жалко.

– Я соль не взяла!

– Соль – белая смерть. А твоя задача – выжить.

Закрываю дверь. Я бы удлинил ей поводок, но артефакт работает так, как работает. Поэтому придётся нам обоим терпеть эти неудобства.

Соль... «Соль» – нота нашего измерения. Интересно вышло...

Быстро ополоснувшись, выхожу. Усевшись по-турецки посреди кровати, смотрит плазму. Футболка едва прикрывает трусы. Красивые ноги... Длинные, загорелые, глянцевые, с выраженной, но женственной мускулатурой. На щиколотке браслет, придающий им изящности. Рассматриваю... и отчего-то мне хочется это нарисовать. Может, я был художником? Надо попробовать...

Отставляет пустую чашку на прикроватную тумбу в изголовье. Встряхиваюсь. Нахалка ест на моей кровати, а я любуюсь её ногами... Это какой-то сбой.

– Надеюсь, хлеб ты не взяла тоже?

Не выношу крошки на простыне.

– Будем считать – нет.

Но в её чумной голове картинка, как она в наряде Белоснежки сыпет для мультяшных птичек крошки на мою половину кровати.

Дрянь... Ей даже в голову не приходит, что кровать вся моя. Целиком. Никаких половинок нет. И не нужно присваивать то, что принадлежит мне.

Повоспитывать? Или пока не торопиться? Не факт же, что выживет и задержится здесь.

Съев её недосоленную и уже остывшую яичницу, вздыхаю. Не повезло мне с пленницей – ни отсосать, ни приготовить!

– Итак... – присаживаюсь на кровать, поправляю подушку за спиной. – Есть ли у тебя какие-то новые необъяснимые ощущения или позывы?

– Типа чего? Телекинез, левитация, невидимость?

– Такими сидхами обычно наделяют артефакты из миров верхних частот. А ты вляпалась в нижний.

– Что это может быть? Можно пример?

– Сложно сказать... Ежу прилетело рентгеновское зрение. Но с небольшим побочным эффектом – радиоактивное излучение.

– Вы облучили меня?!

– Не больше, чем флюорография. Но если он сильно напряжётся, то со временем может и лучевую болезнь «насмотреть».

– А Пикси?

– Пикси неместный. Его сидхи органичны его частоте. Он не контрабандист. Просто тот, кто он есть. Сам по себе артефакт.

– Он? – открывает шокированно рот. – Как это – «он»?

– Он – укуб. Это мир нашей октавы, вибрирующий на ноте «Ре».

– Он?!

– Ну оно... Я не знаю, как тактичнее назвать гермафродита! – закатываю глаза.

– Да... Как тактично – Вы точно не в курсе... Ладно, а Анвар?

– Та же история. «Ля» нашей октавы. Тоже не контрабандист. Просто перебежчик.

– Что он умеет?

– Он умеет просчитывать вероятности тех или иных событий в зависимости от «дано». То есть – делать прогнозы.

– Это как с моим выживанием?

– Именно.

– А что умеете Вы?

– Не твоё дело. Мы выясняем, есть ли толк в тебе.

– А вот это всё?.. – ведёт невесомо пальцем по моим тату и амулетам, висящим на груди.

– Трогать меня не надо, – перехватываю её пальцы. – Результат тебе тоже не понравится.

Выдёргивает руку из моей хватки.

– Но Вы хоть отсюда?

Не знаю. Мне кажется – да. Но не факт.

– Давай, Дарья. Ищи в себе. Иначе я буду тебя стрессовать, пока ты не проявишь что-нибудь. Ну или пока не умрёшь.

– А если не проявлю? Если нет во мне вашей контрабанды?

– Так не бывает... Так ещё ни разу не было. Был контакт – значит, что-то ты оттуда вытащила.