Хадур - стр. 40
Максим посмотрел на свою правую руку. Еще в камере он обратил внимание на разбитые и окровавленные костяшки, но память упорно не желала восстанавливать картину вчерашнего вечера.
– Я ничего не помню, – Максим покачал головой, но нехорошее предчувствие проснулось в нем и поползло к горлу, перекрывая дыхательные пути. – Я, правда, не помню.
– Ну, что ж, – следователь поднялся и подошел к окну, в стекла которого упирались зеленые ветки дикой яблони. – По показаниям продавца Файзулиной Татьяны Ивановны, тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года рождения: Смелков Максим Викторович, будучи в сильном алкогольном опьянении, вошел в магазин примерно в двадцать три часа сорок пять минут десятого июля две тысячи четвертого года. Файзулина сразу тебя узнала, вы учились в одной школе. Она старше тебя на два класса, – Хромов посмотрел на Максима, тот продолжал сидеть с опущенной головой.
Он вспомнил эту Таню Файзулину. Отличница. Вся такая из себя, недотрога. Подобные девочки оканчивают школу с золотой медалью, потом поступают в престижный ВУЗ на бесплатное отделение, где учатся не хуже, чем в школе. Устраиваются на хорошую работу с приличной зарплатой, заводят семью, детей и радуются, что смогли стать настоящей и нужной ячейкой подгнившего общества. Вот только у Татьяны Файзулиной сложилось не совсем так. Нет, школу она окончила с золотой медалью, да только потом не заладилось. На выпускном вечере слегка перебрала с вином и, прочистив свой желудок в темном спортзале, Татьяна преспокойно отключилась около "шведской стенки". И какой-то "козел", не исключено, что "козлов" было несколько, воспользовавшись беспомощным состоянием юной выпускницы, запустили свои руки (и, судя по всему, не только руки) ей в трусики. Итог: нежелательная беременность, крах мечты о полноценной ячейке общества и работа за гроши продавцом с угасающей надеждой прокормить и вырастить ребенка.
– По словам Файзулиной ты стал требовать, чтобы тебе продали пиво, – продолжал следователь, разглядывая дикую яблоню. – Файзулина, исходя из добрых побуждений, отказала тебе в продаже и предложила отправиться домой, проспаться. На что ты два раза ударил ее по лицу и, перегнувшись через прилавок, взял две бутылки пива. В этот самый момент в магазин вошел Лодыгин Аркадий Петрович, тысяча девятьсот пятьдесят второго года рождения и, увидев, как ты избиваешь девушку – вступился за нее, – следователь Хромов отвернулся от окна и взял со стола помятую пачку, вынул из нее сигарету, раскурил. – Ты же набросился на Лодыгина и нанес ему множественные побои. Его показания мы получить еще не успели, человек до сих пор не пришел в себя. Врачи зафиксировали у него значительные повреждения: сильное сотрясение мозга, перелом носа и нижней челюсти, перебитые почки и желчный пузырь. В общем, ему сильно досталось, – Хромов сел на свой стул и стряхнул пепел в стакан. – Мне достаточно показаний одной Файзулиной, чтобы привлечь тебя по сто одиннадцатой за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, – следователь впервые улыбнулся, обнажив зубы, покрытые никотиновым налетом. – И, несмотря на твои спортивные заслуги, я постараюсь, чтобы тебя, урода, упекли лет на пять.
Хромов действительно "постарался", и через месяц судья вынес приговор. Пять лет. Мать Максима рыдала и просила помиловать сыночка, но ее выставили из зала суда за нарушение порядка и пригрозили административным штрафом. Максима же увезли в областную исправительную колонию, в которой он провел следующие пять лет своей жизни.