Хадур - стр. 26

– Нам пора идти, – Маша и Священник не заметили, как проснулся Антон и подошел к ним. Он все тем же ненавистным взглядом смотрел на Максима, но после этой ночи военный убедился в том, что чужак не собирается их убивать. – Буди жену и пойдем. Сегодня я планирую найти нам новый дом.

Священник склонился над Лидией и нежно потряс ее за плечо, он не смел спорить с Антоном, ведь военный казался безоговорочным лидером их маленькой группы. Возможно, Антон опасался, что Максим займет его место и, именно, поэтому невзлюбил парня. А то, что случилось в аптеке, всего лишь подлило горючего в тлеющий костер противоречий, отчего тот разгорелся сильнее.

Проснувшаяся Лидия посмотрела на всех, но ничего не сказала. Ее лицо по-прежнему передавало горечь пережитой утраты и нежелание принимать то, что близкого ей человека больше нет в живых, во всяком случае, в том понимании, к которому привыкли люди. Невыносимая грусть, исказившая лицо Лидии делала ее старее, морщины под глазами и на щеках казались глубже и отвратительнее.

– Идемте, – скомандовал Антон и двинулся к шоссе тем же путем, которым они сюда пришли. – Твари могут нас преследовать и, если их ничто не отвлекло, то скоро нас нагонят.

И все двинулись за Антоном.

За ночь растительность, которую они примяли, когда прокладывали себе тропу – вновь потянулась к небу, и людям пришлось протаптывать путь вновь. Минут через двадцать они вышли на федеральную трассу "М-10" и двинулись на юг. С каждым шагом Максим становился ближе к Москве.

Пять человек двигались по шоссе. С тех пор как они покинули лесной лагерь, прошло более пяти часов, и за это время они ни разу не остановились передохнуть из-за опасения, что мутанты идут следом. Люди устали, их ноги гудели от непрерывной ходьбы, радовало только то, что идут они по асфальту. Но, несмотря на сильную усталость, никто не произнес ни слова и не попросил устроить пятиминутный привал. Даже Лидия молчала, которая, казалось, уже готова лечь на дорогу и отдать Богу душу, лишь бы поскорее закончилась эта выматывающая ходьба.

Поганая морось то усиливалась, то вновь затихала.

Но усталость – это не самое страшное, что может настичь человека и, даже голод не так опасен. Обезвоживание – вот реальная угроза для жизни, и Антон пытался вспомнить, когда последний раз он пил. Но память еще не начала подводить и уверенно утверждала, что это было вчера, перед тем как отправиться в увлекательное путешествие до аптеки. Они все не выпили ни капли воды в течение суток. Антон не сомневался в том, что у людей уже давно наступила первая стадия обезвоживания, лично он в этом убедился час назад, когда сошел с шоссе опорожнить мочевой пузырь. Густая темно-желтая моча, вырвавшаяся из его недр, говорила о том, что организм готов ко второй стадии дегидратации. А что дальше? Сильное головокружение, онемение конечностей, мышечные судороги, учащенное дыхание, слабый пульс, обморок. Смерть. Отличное завершение жизненного пути. Спасибо Господу нашему, как любит говорить Священник.

Последние несколько часов лес по обеим сторонам шоссе не заканчивался. За это время не повстречалось ни одного городка или деревни. Только дорога, местами заваленная машинами.

Но неожиданно лес справа расступился, и их взору предстали бескрайние поля, тянувшиеся к горизонту но, к сожалению, никаких построек не видно. Только десяток брошенных комбайнов, оставшихся доживать свой век в одиночестве, а ближе к шоссе стояли два трактора, уставившись огромными фарами друг на друга. Создавалось впечатление, что они затеяли спор, который уже никто не поможет разрешить, и они так и будут продолжать полемику, пока железо не заржавеет, и машины не рассыплются в прах.