Гувернантка из другого мира, или Фея с поличным - стр. 39
И тут я вспомнила, что мистрис Сапота находится под воздействием честнотра̀вы и поэтому решила не ходить вокруг да около.
- А почему вы так против гувернантки? - спросила я в лоб.
Мистрис так и пошла пятнами и залепетала:
- Что? Я? Так заметно? С чего вы взяли? Да как вы смеете!
Я улыбнулась. Да было с чего.
На покрасневшем вмиг лице такая борьба отразилась, что мне даже почти её жалко стало. Но себя-то жальче. Потому что со «зверятами» я общий язык найду. Фирма гарантирует. Но откровенно не хочется, чтобы мне эта Забота палки в колёса ставила и воспитательный процесс подрывала.
- С того, что вы потворствуете их выходкам, - просто и честно ответила я. – Нет-нет, внешне вы ничем себя не выдали. К тому же я чувствую, что гувернантка вам позарез нужна.
Не моргнув глазом, я соврала:
- Это магия фей такая. Мы всё чувствуем. И мне просто понять надо, какую цель вы преследуете.
- Да какая тут цель! – вспылила мистрис Сапота. – Я с детьми с рождения! А вы на всё готовое пришли! К тому же понравились им! И я…
- Вы боитесь остаться ненужной, - припечатала я.
- Что?! Вы забываетесь, леди!
- Ничуть. Вы главное поймите: вы детям, как… любимая тётушка. А тётушки, особенно любимые, созданы для того, чтобы баловать детей, а не этикету их обучать. Нам с вами нечего делить, совершенно. Балуйте их и дальше, детям это только на пользу. Но давайте уважать друг друга?
Мистрис Сапота посмотрела на меня, жуя губами. Обитатели живых картин замерли, прислушиваясь.
- Похоже, вы и правда профессионал, - процедила мистрис Сапота.
Я кивнула, мол, фирма гарантирует, не обращая внимания на ставший ещё более настороженный тон.
И зря, как выяснилось.
- Для вас это забава, да, леди? Вы же упорхнёте потом, как и… - мистрис Сапота с трудом перевела дух, идя пятнами. – Как и вся ваша крылатая братия! А это дети! Дети!!! И они, как и все дети, имеют свойство привязываться! Да, я делала всё возможное, чтобы выбрать для них гувернантку…
- Попротивнее, - подсказала я.
Ну, раз уж мы тут карты раскрываем. Пусть я честнотра̀вы не ела, но всё должно быть по справедливости.
- Именно! И тут появляетесь вы, - меня окинули брезгливым взглядом. – Вся такая парящая, воздушная! Смотреть противно! Попробуйте только причинить детям боль, и вы будете иметь дело со мной! Не посмотрю, что леди!
Я мистрис враз зауважала.
Ведь реально не посмотрит… И объяснять ей сейчас что-то бесполезно. Пусть пар выплеснет. По случаю ругалика с зельем правды даже эту самую правду ей простим. Мистрис Сапота не стала мне приятнее, да и я ей, как выяснилось, тоже. Вот только такое искреннее отношение к детям подкупало.
Не могло не подкупить.
И вот она орёт, разоряется, а у меня в груди теплеет.
Потому что понимаю, что «зверята», как бы то ни было, не одни в этом мире.
И оттого радостно на душе.
К сожалению, мою некстати вылезшую улыбку истолковали превратно.
Но чего уж там.
- Улыбаетесь? Смешно вам? Я посмотрю, как вы на балу посмеетесь! Дети должны вести себя безупречно! И если лучшим, уважаемым гувернанткам не удавалось их образумить, то вам и подавно…
Тут я принялась вслушиваться в тираду мистрис Заботы внимательнее.
Оказывается, уже на следующей неделе детей, - а скорее, меня, как их гувернантку, - ждёт первое серьезное испытание.
Первый выход в свет после гибели родителей.