Губительная красота - стр. 23
– Я тоже хочу купаться, – призывно посмотрел на маму маленький Олежка.
– Без меня нельзя, – строго отрезала женщина, прижимая к губам холодное стекло своего бокала.
– Тогда пошли вместе, – настаивал мальчик, на котором были одеты цветастые плавательные трусы.
– Иду, иду, – нехотя поднялась женщина, понимая, что канючить он не перестанет.
– Здорово, мам, – обрадовался мальчик поднимаясь на ноги, а женщина ловко закрепила на нем зеленый спасательный круг.
Тем временем Дина, забравшаяся на небольшой надувной матрасик в виде спелого кусочка арбуза, постаралась подплыть чуть поближе к матери, обдавая всех троих сотней разноцветных брызг.
– Дина! – строго сказала Снежана, но девочка только засмеялась, нарочно повторив свое действие.
Наташа, как будто укравшая кусочек чужого счастья, вдруг почувствовала себя крайне неуютно, хотя и не стремилась скрыть своего присутствия. Глядя на хохочущую Дину и беззаботную возню Олежки в своем немного неудобном спасательном круге, она загрустила. Почему они с Олегом никогда не задумывались о детях? Не то чтобы они сознательно избегали этой темы или она была для них в чем-то болезненной, нет, они просто думали, что еще все успеют. Так бывает, когда ты молод и тебе кажется, что у тебя вся жизнь впереди – хочется пожить для себя. Вот и они, сначала думали, что еще не время, потом ждали, когда состоятся в профессиональном и финансовом плане, когда закончиться то и случиться это. Им мешало все: от внешнеполитических событий до коронавируса и прочей ерунды. Ей все время казалось, что еще не время, а теперь, как оказалось, уже не время. Олега нет и его не вернуть, она осталась совсем одна, украдкой наблюдать за тем, как счастливо улыбается чужой маленький сын.
Вряд ли подобные мысли пришли бы ей в голову, если бы она не потеряла ребенка, о котором даже не догадывалась. Интересно, а если бы она знала о притаившейся у нее внутри новой жизни ей было бы больнее ее потерять? «Вряд ли может быть больнее, – решила она для себя, – но если бы я знала… Чтобы я сделала? Я бы все им рассказала, я бы убедила Славку меня отпустить, я бы убежала сразу, как только обнаружила тело Олега, нет намного раньше, я бы спряталась в Польше, или просто перестреляла их, как только они вошли. Если бы я только знала, я бы спасла своего ребенка». Порою общество одевает костюм виноватой на подвергшуюся насилию женщину, но девушка и без постороннего вмешательства ела себя поедом, полностью растворяясь в чувстве вины перед маленьким нерождённым существом.
Наташа стерла скатившуюся по левой щеке слезинку и с затаенной болью опустила руку на свой совершенно плоский живот. Интересно, какой бы у нее сейчас был срок? А живот был бы уже заметен? Она хотела отмахнуться от этих мыслей, чтоб не чувствовать пустоты у себя под сердцем, но не могла.
– Тетя Наташа, – крикнул заметивший ее маленький Олежка, разобравшийся в хитростях управления новым спасательным кругом.
– Привет, бандит, – сквозь душившие ее слезы улыбнулась она.
– Что-то случилось? – спросила подплывшая к бортику Снежана, вероятно она заметила грусть-печаль в глазах новой няни.
– Все нормально, – отмахнулась девушка, – солнце глаза слепит.
– Присоединяйся к нам, – предложила добродушная хозяйка.
– Нет, спасибо, – отказалась Наташа, хотя жара стояла невыносимая, и добавила: – Я могу заняться ужином, если это необходимо.