Грязный спорт - стр. 21

– Вы правы, – по голосу Денисова несложно было определить, что он также удивлен озвученной информацией. – Это странно. Но…

– К вашему «но» мы вернемся чуть позднее, – перебил его Росляков. Он даже не удосужился снять куртку и, в отличие от Денисова, сидел в конференц-зале спорткомплекса в верхней одежде. – А пока я хотел сказать следующее. Определить количество принятых Агафоновым транквилизаторов, к сожалению, невозможно. Он мог принять пару таблеток, а мог съесть и упаковку… Транквилизаторы, насколько мне известно, подрывают сердечно-сосудистую деятельность. То есть причиной смерти как таковой мог стать и прием препарата. Верно? В особенности если у человека изначально наблюдались проблемы с сердцем. У Агафонова ведь такие проблемы имелись?

– Да, – кивнул Денисов. – Виталий часто жаловался на сердце.

Старший тренер «Стальных Беркутов» все еще пребывал в состоянии растерянности.

– И при этом принимал транквилизаторы, – напомнил Росляков.

– Нет.

– Что «нет»?

– Я никогда не слышал, чтобы он принимал транквилизаторы. До сегодняшнего дня… Вы уверены, что?.. Хотя вы говорите, что такое заключение дали эксперты… – Денисов озадаченно прикусил нижнюю губу. – В самом деле, немного странно.

– Немного? – усмехнулся Росляков и впервые за все время разговора поднял взгляд на собеседника. – Давайте черканем немного конкретики.

– Давайте.

– Вы хотите сказать, что не знали об употреблении транквилизаторов Агафоновым?

– Не знал. Виталий не принимал их. Совершенно определенно, не принимал.

– Значит, кто-то посоветовал ему их принять, – резюмировал Росляков. – Или заставил. Вы были последним, кто видел Агафонова живым? Так?

Денисов нервно вскинулся:

– Вы намекаете на то, что это я напичкал его транквилизаторами? Намеренно?

Росляков равнодушно пожал плечами:

– Расскажите мне о том вечере.

Почти минуту Денисов собирался с мыслями. Он расцепил пальцы, вновь переплел их и как-то затравленно взглянул в лицо сотруднику Роскомспорта. Старший тренер «беркутов» определенно чувствовал себя не в своей тарелке. Росляков словно гипнотизировал его.

– Рассказывать особо не о чем, Алексей Александрович. Все было как обычно. Мы сыграли игру.

– Выиграли?

– Что?.. А, да! Мы выиграли. Это была последняя игра перед перерывом на Евротур…

– А с кем играли?

– ХК «Снежный».

Росляков кивнул и жестом предложил Денисову продолжить.

– Виталий, как мне показалось, изначально чувствовал себя неважно, – Денисов все еще покусывал нижнюю губу. – Во время игры он ни с кем не общался и вообще держался как-то особняком…

– Такое с ним уже бывало?

– Бывало, – признался Денисов. – Но нечасто. Очень даже редко, я бы сказал. Но в тот день… Мы все переживали потерю Олега Осина. Вы ведь слышали о том, что случилось с Осиным?

Росляков снова кивнул.

– Одна беда за другой, – посетовал Денисов. – Прямо напасть какая-то. Или вы считаете?.. Считаете, что эти два случая как-то взаимосвязаны?

Росляков ничего не ответил, предпочитая держать собственные соображения при себе. Он будто бы и не слушал Денисова – рассеянно выводил пальцем на полировке стола какие-то замысловатые фигуры.

– В общем, перед игрой со «Снежным» свитер Олега подняли под своды арены. Мы все, так или иначе, бросали туда взгляд. Не могли не бросать. И Виталий, естественно, тоже. Я сам видел, как он поглядывал вверх. Виталий переживал… Это было видно. Я думаю, поэтому он и ходил последнее время мрачнее тучи. И сердце как раз…