Грязная любовь - стр. 14

Алкоголь заменяет некоторым людям петлю, в которую они упорно продолжают совать голову. Например, моему отцу. Я его понимаю – он ведь женат на моей матери. Этого достаточно, чтобы мечтать о загробном мире. К счастью, теперь – а ему за шестьдесят, и он уже на пенсии – отец может посвятить бутылке все свое время. Выпивка заменила ему и работу и хобби. Возможно, она также его щит. В этом я не уверена, так как мы не говорим на эту тему. Мы не единственная семья, от которой только и осталось, что название, а потому нам, как и другим семьям, нет дела до того, как там у других, – мы слишком заняты тем, что пытаемся худо-бедно жить и не слишком часто и подолгу сидеть в печенках друг друга.

– Значит, ты работаешь с Марси? – Уэйн в моих глазах подзаработал еще немного очков в свою копилку, проявив, как мне показалось, искренний интерес.

– Да, мы работаем в одной компании, только Марси ведет счета физических лиц, а я юридических.

Уэйн ухмыльнулся:

– Ну а я – в отделе убийц и палачей.

– Уэйн! – округлила глаза Марси. – Он хочет сказать…

– В отделе слияний и поглощений. Я поняла.

Кажется, мне удалось произвести на него впечатление.

– Ты знакома с «Американским психопатом».[3]

– А то. – Я отпила «Маргариты».

– Уэйн воображает себя Патриком Бейтменом, – объяснила Марси. – Но по счастью, у него нет мерзкой привычки разделывать проституток бензопилой.

– Что поделать – никто не совершенен, – обронила я, не спуская с него внимательных глаз.

Я была награждена улыбкой, а затем и его смехом.

– Слушай, Марси, мне нравится твоя подруга.

Марси посмотрела на меня:

– Мне тоже.

В жизни случаются моменты, когда вы разделяете с кем-нибудь чувство и оно не зависит от того, где вы находитесь или чем занимаетесь. Мы с Марси захихикали – совсем по-женски. Это не входило в список моих женских привычек, но мне неожиданно понравилось. Уэйн перевел взгляд с меня на Марси, пожал плечами и покачал головой, тем самым выражая полную свою неспособность понять этих непредсказуемых женщин.

– За убийц и палачей, – провозгласил он, поднимая бокал с пивом. – А также за все то, что материально, а значит, не важно.

Мы чокнулись, соглашаясь с его тостом, и выпили. После этого завязался разговор, хотя для того, чтобы быть услышанными, нам приходилось повышать голос, перекрикивая музыку. Я расслабилась, позволяя алкоголю и музыке постепенно снимать напряжение с моих плеч.

– Моя очередь, – запротестовала я, когда Уэйн захотел заказать нам еще выпивки.

Он поднял руки:

– Даже не подумаю спорить. Моя мать вбила мне в голову, что женщина всегда права. Поэтому вы делайте то, что считаете нужным, мисс Каванаг. Думаю, моя мужская гордость не особо пострадает, если вы проявите женскую щедрость.

– Ну оратор, – сказала Марси. – Другими словами, ты уже захмелел настолько, что тебе неймется встать и пойти к бару.

Уэйн расплылся в широчайшей улыбке, притянул ее ближе к себе и поцеловал так, что я немедленно почувствовала себя лишней.

– Ну и это тоже.

После этой маленькой, многозначительной и очень пыткой сцены мне ничего не оставалось делать, как оставить их вдвоем. Мне все равно нужно было встать и пройтись – только так я могла проверить степень своего опьянения. Вывод был такой: три года назад я от двух бокалов пьянела меньше.

Когда приблизилась к бару, возле стойки как раз освободилось место, которое я и заняла. Все внимание бармена тут же сосредоточилось на мне. Я знала, что ему приплачивают, чтобы помимо своей основной работы – смешивать коктейли – он флиртовал с девушками, но все равно его улыбка меня согрела. Я, как и многие женщины, люблю, чтобы на меня обращали внимание. Я ответила на его улыбку и заказала две бутылки пива и бутылку воды – для себя.