Грязь - стр. 27
Каримов? Этот ублюдок вернулся?
Сжимаюсь в комок от напряжения.
Стук раздается снова. Но теперь я понимаю, что за дверью точно кто-то другой. Удары о дверь легкие, осторожные.
Урод бы иначе стучал.
Поднимаюсь, подхожу к двери.
– Да? – спрашиваю осторожно.
– Госпожа Каримова, – доносится до меня женский голос. – Вас ожидают. Ужин уже подан.
– Это же в семь, – роняю глухо. – Еще рано…
– Сейчас половина восьмого.
Ответ совпадает с моментом, когда мой взгляд падает на массивные настенные часы, где стрелки показывают, что я серьезно содержалась.
Собираюсь на автомате бросить “скоро приду”, но ловлю себя на том, что идти никуда не хочется.
– Я не голодна, – говорю, наконец.
– Но… вас ожидают, – женский голос подрагивает. – Госпожа Каримова, пожалуйста, вам лучше спуститься вниз.
Открываю дверь. Будто неведомая сила толкает это сделать. Вижу перед собой бледную перепуганную женщину.
– Прошу вас, – бормочет она. – Придите на ужин.
Смотрю на нее и понимаю, что не смогу отказаться.
– Хорошо, – киваю. – Сейчас спущусь.
– Благодарю вас, госпожа Каримова.
На ее лице читается облегчение.
Представляю, как ублюдок обращается с людьми, которые на него работают, если у бедной горничной такая реакция. Всех в страхе держит.
Иду на ужин. Выхода нет.
Когда захожу в просторную гостиную и сталкиваюсь с тяжелым взглядом Каримова, мне уже хочется развернуться и уйти прочь.
Урод оглядывает меня с головы до ног. Мрачнеет еще сильнее.
Что не так?
Невольно бросаю взгляд на себя. Одежда выглядит нормально. Та же кофта, в которой я была в универе, джинсы…
– Здесь не принято опаздывать, Арина, – хрипло заявляет Каримов.
Поднимаю глаза на него.
– В следующий раз наденешь платье, – чеканит ублюдок.
Что?
– Почему я должна надевать платье? – спрашиваю.
Почему вообще должна участвовать в этом спектакле…
– Я так хочу, – отрезает Каримов. – Сядь.
От его тона у меня помимо воли колени подгибаются. Опускаюсь на стул напротив него, ощущаю, как мелко подрагивают пальцы.
– Тебе лучше выполнять то, что я говорю, – холодно прибавляет он.
Молчу, хотя тянет высказать ему многое. Но… страшно. Слишком хорошо помню, на что он способен. Животное. Такого нельзя злить.
Прячу глаза. Опасаюсь, его и мой взгляд взбесит.
– Ешь, – выдает Каримов, точно приказ.
Отрываюсь от пустой тарелки. Опять смотрю на него.
– Тебя силой накормить?
Он вдруг поднимается. Так, что стул назад отъезжает. В момент оказывается рядом со мной, нависает будто коршун.
– Любишь ты меня злить, – скалится и отрывисто продолжает: – Повезло тебе, что жена. Только поэтому и проявляю терпение.
18. 18
Каримов выражается так, будто я и правда должна его благодарить. За терпение. За хорошее отношение. За то, как сильно мне с мужем “повезло”. От этих его циничных фраз у меня даже страх пропадает.
Ну нет. Всему есть свой предел. Хватит.
Пальцы нервно подрагивают, но я решительно отодвигаю от себя тарелку.
– Благодарю, – выдаю ровно. – Не голодна.
И поднимаюсь.
– Куда собралась? – мрачно спрашивает Каримов.
Глазами буравит. Прямо пропаливает. Глаза у него черные. Горящие. Страшные. Но я понимаю, что физически больше ни секунды рядом с ним не выдержу. Затянулся наш ужин.
– Я устала, – очень стараюсь, чтобы голос не дрогнул и не выдал эмоции. – Мне нужно рано вставать в универ, поэтому пора уже ложиться спать.