Грязь - стр. 12

Тут он вдруг останавливается. Поворачивает голову и смотрит прямо на меня. В мои глаза.

Это действует как разряд тока.

Захлопываю дверь с грохотом. Прижимаюсь к ней спиной. Лихорадочная дрожь сводит руки и ноги. Ощущение словно пол ускользает из-под моих заледеневших ступней.

Изо всех сил упираюсь в твердую поверхность. Как будто надеясь удержать дверь закрытой, если этот урод захочет открыть.

Кровь нещадно бьет по вискам. Меня прошибает оспарина. Не сразу но все же различаю до боли знакомые глухие удары.

Один. Второй. Третий.

Сбиваюсь со счета и понимаю, что Каримов опять занят тренировкой. Возможно, еще более ожесточенной, ведь звон цепи кажется теперь намного громче, тревожнее.

Отталкиваюсь от двери. Отхожу назад. Оседаю на диван. Долго сижу, не в силах даже моргнуть. А потом отключаюсь от перенапряжения.

+++

Мужской голос врывается в сознание. Резкий. Перепуганный.

– …босс, клянусь, это все агентство. Мы же проверили. Несколько раз. Но здесь явно их косяк. Требования четко передали.

Приподнимаюсь на локте. Обращаюсь в слух.

– Бывалая девка. На все согласная. Понятливая. И чтобы язык за зубами держала. Биография чистая. Без херни.

Голос доносится справа. Из тренировочной комнаты. Осторожно встаю, стараясь не издать ни единого лишнего звука.

Вижу, дверь неплотно прикрыта.

– Проверили, значит, – говорит Каримов.

И меня даже от такой короткой фразы начинает снова потряхивать. Просто от его голоса пробирает.

– Да. Иначе бы к вам ее не отправили. Хромой под личный контроль взял. Ничего странного не нашел. Тогда. А теперь…

– Вывод.

– Что? Босс, я…

– Вывод – какой? – рявкает Каримов.

– Наш косяк, – сдавленно бормочет его собеседник. – Хуево проверили. Мы не знали, кто она.

Грудь обдает кипятком.

Не знали, кто я.

А теперь знают?

Звук удара. Вскрик. Что-то валится на пол. В моих ушах настолько шумит от волнения, что я плохо различаю дальнейшее.

Через время Каримов выходит и проходит к умывальнику. Открывает воду, моет руки от крови. Спокойно, небрежно, будто в этом нет ничего особенного.

– Забирайте! – бросает он.

В тот же момент дверь камеры открывается. Заходят охранники. Не глядя ни на меня, ни на Каримова, они проходят в тренировочную комнату и выносят оттуда человека. Довольно крупного мужчину. Окровавленного, стонущего от боли.

Он не похож на заключенного. На нем самая обычная одежда.

Что здесь происходит?

– Так не должно быть, – роняю на эмоциях, нервно мотаю головой. – Это же против закона.

Каримов закрывает воду, отталкивается от умывальника и неспешно приближается, нависает будто скала.

Он ничего не говорит. Просто закуривает, не отводя от меня тяжелого взгляда. По его потемневшим глазам понимаю главное.

Теперь этот ублюдок действительно знает, кто я такая. А значит, никогда не выпустит отсюда живой. Ведь если я расскажу, что он сделал со мной, ему самому не жить.

7. 7

Каримов резко толкает ногой небольшой низкий стол. Одно короткое небрежное движение, и этот предмет интерьера оказывается прямо перед диваном, на котором сейчас сижу.

– Тебе пора поесть, – заявляет он.

И я настолько напряжена, что не сразу понимаю, о чем это, что он вообще имеет в виду.

– Ешь, – мрачно повторяет Каримов.

Перевожу взгляд вниз. На столе действительно какая-то еда. Несколько тарелок. Пластиковая бутылка с водой. При взгляде на нее ощущаю, как сильно пересыхает во рту. Рефлекторно подаюсь вперед, хватаю, откручиваю крышку и прикладываюсь к горлышку. Безумно хочу пить. Даже сознание как будто проясняется, когда утоляю жажду.