Грядущее вчера - стр. 3

– Я велел тебе спускаться, Рэффи, – беззлобно сказал, поправляя воротник рубашки, мужчина, – а ты решила заняться прослушиванием старья. Ничего нового, – он усмехнулся, – ты же понимаешь, что если ты не встанешь и не начнешь одеваться, то мы опоздаем.

Он только что вышел, кажется, из ванной и подошёл к оцепенело лежащей на кровати мне. Я и представить не могла, что мне сейчас делать и что отвечать. Стоило бы придумать какой-то банальный ответ, однако в голове вертелись странные образы. Например, отсутствующие на его руках белые перчатки.

Догнали ли они ту девушку, которая меня спасла? Жива ли она?

– Волосы… мокрые, – только и произнесла я, наблюдая за тем, как с бронзовых прядей капает влага, делая недавно выправленный ворот сырым.

Он едва заметно повёл бровью, приблизился к кровати и навис надо мной, вытянув вперед руки. Я ждала чего угодно, но не этого.

– Запонки, Рэф, – указал подбородком на прикроватную тумбу он.

На ней обнаружилась небольшая шкатулка.

Заставлять себя садиться было тяжело. Настолько же непросто, как открывать трясущимися руками коробочку, доставать из неё заколки и примерять их сперва к одной его руке, а после – другой.

– Волнение перед речью? – его губы искривились в улыбке, – ты выглядишь крайне живой.

Я, всё это время не решавшаяся посмотреть на лицо, дёрнула ими вверх, встретившись с кроваво-карим оттенком его глаз.

– Я не подготовила её, – быть может солгала я.

Может та, кого я не помню, сделала это до того, как проснулась я. По крайней мере именно так это выглядело. Возможно меня накрывает Альцгеймер или другая тяжелая болезнь, а потому мне стоит рассказать ему, что случился приступ. Или… я боялась узнать его реакцию.

Не хотела. От человека, с лёгкостью убившего того лысого мужчину, каждый вздох воспринимался как приговор.

– Вставай, Рэффи, – поторопил меня, отходя к колонке с музыкой, мужчина, – тебя ждёт платье.

Его пальцы нащупали на сенсоре выключение. Теперь стало ещё страшнее – нас обволакивала тишина.

– Речь пишу каждый год я, если ты забыла, – он вернулся к кровати и протянул мне ладонь, – написать что-то нечопорное тебе не дано. Поднимайся.

Я вложила свою руку в его. Меня буквально подняли и заставили протащиться до кресла в углу комнаты.

– Я пишу только чопорные речи? – замерла перед ним как можно прямее.

Уверенные пальцы развязали пояс на халате, поднялись вверх и сбросили его с моих плеч на пол, медленно и с явным наслаждением ведя по обнаженной коже. На мне остались лишь чулки и нижняя часть белья.

– Буквально сочиняешь документальную статью, – его пальцы нежно двинулись вверх по щеке.

Спины касался лёгкий поток воздуха из окна. Я пыталась держать глаза в спокойном состоянии. Даже представить боюсь, что сейчас происходит с моими зрачками.

Я ощущала себя крайне странно: обнаженная беззащитная лань перед упивающимся своей властью хищником.

Его губы на моём виске. Моё лицо у его шеи. Может стоит… мешает запах. Что-то приятное. Мыло? Я прикрыла глаза, желая понять. Или, как любят строить догадки биологи – запах подходящего нам генетически партнера вызовет приязнь.

Мужчина сделал шаг назад, отстраняясь с долей удовольствия от моего выражения лица и общего вида, что ему достался. Скользить взглядом ниже уровня глаз он не стеснялся.