Груз семейных ценностей - стр. 16
В магазин заглянули две девочки лет семи, попросили мороженое. Маша выдала им вафельные стаканчики, рассчиталась с Настей.
– Елена Анатольевна видела, как к Ире приходила красивая брюнетка из больницы, – рассказала Настя уже на улице. – В тот день, когда ее убили. Разговора Леночка не слышала, слышала только, как девушка сказала, что она из больницы.
– Да, – спохватилась Алина. – Я сегодня Ольге, медсестре, дозвонилась. Она говорит, что узнать, к кому Ирина Леонидовна приходила, совершенно невозможно. Врачи левых больных принимают, но, понятное дело, их не регистрируют. И посетителей, приходящих к больным, не регистрируют.
– Ты не спросишь у нее про красивую брюнетку?
– Спросить могу, но у нас полбольницы брюнеток, – вздохнула Алина. – И потом. Что значит красивая? Для кого-то красивые – у кого кожа да кости, а для кого-то – пышечки.
– Дя, – отчетливо выговорил Илюша, подруги засмеялись.
– Леночка раньше визажистом на телевидении работала, – сказала Настя. – Если она говорит, что девушка красивая, значит, красивая в таком… классическом смысле.
– Надо же! – удивилась Алина. – А я не знала, что Елена работала на телевидении. Я думала, она… попроще.
Впрочем, визажист небольшая величина. Не телезвезда же в самом деле.
– Слушай, – задумалась Алина. – А девка русская?
– Не азиатка, – уверенно кивнула Настя. – Это Леночка бы отметила.
Алина достала телефон, опять позвонила Ольге и выслушала то же самое, что сама сейчас говорила. Что брюнеток ровно полбольницы и что в основном все симпатичные, уродок совсем нет.
Еще подруга приставала, конечно, зачем Алине нужна брюнетка, но Алина ловко увернулась от расспросов.
– Зайди ко мне, – позвала Алина Настю, подойдя к дому. – Мама печенья напекла, чайку попьем. А хочешь, чего-нибудь покрепче? Славка из Италии отличное вино привез.
Настя отказалась. Вечером приедет Сережа, нужно готовить ужин.
Дождь пошел минут через десять после того, как Алина вошла в дом. Хорошо, что не задержалась у матери. По кухонному окну хлестали ветки растущей у дома черноплодной рябины, становилось тревожно, неуютно.
Часов в восемь позвонил Слава. Алина заверила, что все в порядке.
– Когда приедешь? – Она хотела спросить равнодушно, а получилось заискивающе. Нехорошо, надо самой справляться с плохим настроением.
– В выходные обязательно, – пообещал муж и как бы между делом спросил: – Менты наведывались?
– Нет, – устало сказала Алина. – Они же у нас все выяснили.
У них нечего было выяснять. Слава и Виктор Федорович в ту ночь были в Москве, а у Алины маленький ребенок, от него не отойдешь.
По комнате прополз слабый свет фар, это приехал сосед Сережа. Через час фары засветились снова, а света в Настином доме больше не было. Соседи уехали.
Черноплодка продолжала бить по окну. Алина дождалась, когда Илюша заснет, нашла секатор и вышла под дождь. Перерезать ветку сил не хватило, ветка была толстая, а секатор слабый, и Алина ее сломала.
Сегодня приболевший генеральный, несмотря на слабость, на работу приехал. Виктор Федорович мог опять отстраниться от дел, но не стал. Начал разбирать новые инженерные разработки фирмы, неожиданно увлекся и даже пожалел, что так долго не вникал полностью в дела. Заказы были, прибыль росла, вот он и пустил все на самотек. Хорошо, что квалификацию не успел совсем растерять.