Группа - стр. 12
Жирный, жирный, невыносимо жирный, отвратительно жирный урод.
Таким он видел себя вчера. В этом вот самом зеркале.
Сегодня же вместо Жирного Самурая перед ним стоял стройный, подтянутый и очень даже симпатичный мужчина в черных «боксерах». Над резинкой «боксеров» наблюдался пупок и начало волосяной дорожки, ныряющей в глубь трусов. Чуть выше – кубики пресса. Родинка под левым соском, о существовании которой он давно уже забыл. (Вот умники! Даже об этом позаботились! Ха-ха, очень правдоподобно!)
Плечи у этого псевдо-Моди были широки и мускулисты, черты лица – четко обрисованы, подбородок – мужественно квадратен. Одним словом, это был не Моди. Это был идеал Моди. Моди, каким его задумал Бог… или Алекс Голев.
– Черти вы, – вздохнул Моди, устав сверлить взглядом свое отражение в поисках изобличающего подвоха. – Манипуляторы сознанием! Ну показали вы мне, каким я должен быть, ну и что? Все равно ведь таким не стану. Одно только лишнее расстройство… Тьфу!
– Значит, нравится! – удовлетворенно кивнул Ирвин. – Я рад.
– Что – нравится? Клон вот этот? Дылда с пупом и членом?! – На какой-то миг Моди поддался эмоциям, но тут же взял себя в руки, скривил лицо в привычную насмешливую гримаску. – Да, пожалуй, нравится. Беру. Заверните.
– Сам завернись. Твои новые вещи вон там, в шкафу.
– Да, мой господин! Слушаю и повинуюсь! – продолжал ерничать Моди. И вдруг глаза его вспыхнули, оживились. – А сколько у меня времени-то, в этом теле? Надеюсь, я успею предаться страсти с одной из ваших восхитительных секс-богинек, а, Ирв? Я бы очень хотел ту цыпочку… ну, как там ее, которая Сеньке досталась. Но вообще сойдет и кудрявая. В крайнем случае, я согласен на доктора Натали!
Без пяти минут десять птифон Ирвина коротко пикнул.
– На выход, – приглашающе кивнул Ирвин в сторону двери. Тут же в руках у него возникла небольшая темная пластина, по форме напоминающая полумаску. Ирвин поднес полумаску к лицу слегка отпрянувшего Модеста, и она зависла на уровне его глаз.
Моди усиленно заморгал, стараясь преодолеть сгустившийся перед взглядом серо-лиловый сумрак. Не помогло. Относительно прозрачной оставалась лишь узкая кромка внизу и по бокам головы. Опустив глаза, Модест увидел свои ноги, обутые в легкие спортивные тапочки.
– Идем, – повторил Ирвин, взяв Модеста под локоть и мягко подтолкнув к двери.
Они вышли в коридор и двинулись по направлению к лифту.
– Напридумывают же дряни! У меня от этой штуки мозги не закипят? – пытался брюзжать Модест, но с каждым шагом его сварливое настроение выветривалось, вытесняемое ни с чем не сравнимым восторгом слаженности, пружинной упругости движений. Тело ощущалось как совокупность мышц и сухожилий, тесно переплетенных друг с другом, и в то же время казалось каким-то полым, пустым. Но эта пустота была не совсем пустотой. Она была роением множества пузырьков, заполненных, словно газом, теплой сухой энергией. Пузырьки терлись друг о друга боками, раздувались, потрескивали от этой все возрастающей сдавленности и лопались, приятно пощипывая нутро, как газировка пощипывает язык. Модесту казалось, что он вот-вот взлетит. Стоит только чуть сильнее оттолкнуться от пола носком ноги, занесенной для следующего шага… «Господи, неужели это и есть – жизнь?» – подумал он, чувствуя, как при этой мысли губы его предательски задрожали.