Грубиянские годы: биография. Том I - стр. 29
– Как зовут господина экзаменуемого? – начал (мы уже это знаем) Кнолль.
– Петер Готвальт, – ответил обычно застенчивый Вальт на сей раз удивительно непринужденно и громко.
Любимый, но улетевший от него богочеловек еще заставлял восторженно вздыматься его грудь; после таких встреч, как и в пору первой любви, все прочие люди хотя и становятся нам ближе и дороже, но словно мельчают в наших глазах. Вальт думал сейчас больше о Платоне, чем о Кнолле и о себе; он мечтал, что наступит час, когда можно будет обсудить недавнюю встречу с Гольдиной. «Петер Готвальт», – так он ответил.
– Нужно еще прибавить: Харниш, – вмешался его отец.
– А как зовут родителей испытуемого, и где он родился? – спросил Кнолль.
Вальт тут же дал исчерпывающие ответы.
– Родился ли господин Харниш в законном браке? – спросил Кнолль.
Готвальт от стыда не смог вымолвить ни слова.
– У нас есть свидетельство о крещении, – вмешался шультгейс.
– Я спросил это только порядка ради, – успокоил всех Кнолль и продолжил расспросы.
– Сколько вам лет?
– Столько же, сколько моему брату Вульту (сказал Вальт): двадцать четыре.
– Двадцать четыре года, – поправил его отец.
– Какого вероисповедания? – Где учились? (И так далее.)
В хороших ответах – пока – недостатка не ощущалось.
– Кого из авторов работ о деловых контрактах читал господин Харниш? – Сколько персон требуется для проведения судебного заседания? – Из каких существенных частей состоит законный судебный процесс?
Экзаменуемый, правда, перечислил самое необходимое, но не упомянул случай с обвинением в непослушании.
– Нет, сударь, тринадцать – о чем сказано даже в Volkmanno emendato Bieri, – раздраженно уточнил пфальцграф.
– Читали ли вы указ о нотариате императора Максимилиана, изданный в 1512 году в Кёльне, – не просто часто, но и правильным образом? – прозвучал следующий вопрос.
– Никто не переписывал упомянутый вами указ чище и собственноручнее, чем это делал я, господин пфальцграф! – подал голос шультгейс.
– Кто такие lytae? – спросил Кнолль.
– Lytae, или litones, или люди (радостно ответил Вальт; тогда как Кнолль, пока сын шультгейса ошибочно смешивал в одно разные термины, спокойно курил) – так у древних саксов назывались кнехты, которые пока еще владели третьей частью собственности и потому могли заключать контракты.
– Сошлитесь на источник! – распорядился пфальцграф.
– Мёзер, – ответил Вальт.
– Превосходно, – ответил после некоторой паузы фискал и задвинул трубку в угол своего бесформенного рта, походившего теперь на резаную рану, которую ему нанесли, отправив в сибирскую ссылку земной жизни. – Превосходно! Но только lytae – совсем не то же самое, что litones; lytae – это молодые юристы, которые в правление Юстиниана на четвертом году своего учебного курса заканчивали изучение Пандект[2]; и, значит, данный вами ответ свидетельствует о вашем невежестве.
Готвальт смиренно ответил:
– Действительно, я этого не знал.
– Тогда, наверное, вы не знаете и того, что должно быть на чулках, которые император носит во время коронационной церемонии во Франкфурте?
– Выточки, Готвальт, – подсказала из-за его спины Гольдина.
– Конечно, откуда вам знать, – продолжил Кнолль. – Господин Тихсен оставил нам следующее описание, переведенное на немецкий из арабского источника: «Роскошные королевские подвязки».