ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945 - стр. 8

Возможно, что «Календарь…» и «Перечень…», суммировавшие сведения, которые удалось добыть советским разведслужбам о готовящейся германским руководством агрессии против СССР, появились еще по одной причине. Учитывая особую ответственность за то, что произошло на рассвете 22 июня 1941 года, руководители разведки НКГБ и Разведывательного управления Красной армии заранее готовились к серьезным объяснениям в Кремле. Чем такие «объяснения» могли закончиться, в то время было хорошо известно. В период 1937–1939 годов четверо руководителей военной разведки уже были расстреляны[26].

Данные, включенные в «Календарь…», принадлежат источникам берлинской резидентуры внешней разведки – Старшине и Корсиканцу. Под псевдонимом Старшина в резидентуре НКГБ числился обер-лейтенант Харро Шульце-Бойзен. Псевдоним Корсиканец принадлежал Арвиду Харнаку. Организация Шульце-Бойзена – Харнака[27], в которую входили антифашисты, боровшиеся против Гитлера и его нацистского правительства, неоднократно предупреждала сотрудников советского посольства в Берлине о нарастании угрозы безопасности СССР со стороны Германии. За период с 6 сентября 1940 по 16 июня 1941 года Корсиканец и Старшина 30 раз докладывали в Москву о том, что Германия готовится к войне против Советского Союза [28].

Обратимся к некоторым конкретным примерам.

Корсиканец, руководитель антифашистской организации в Берлине (1939–1942), активно информировал разведку НКГБ о подготовке Германии к нападению на СССР. Судя по Календарю, от Корсиканца поступило 21 донесение. 16 июня 1941 года Корсиканец, например, передал своему советскому другу из русского посольства А. М. Короткову (псевдоним Степанов)[29] сведения о выступлении Розенберга на закрытом совещании немецких хозяйственников, назначенных для управления районами СССР, которые должны были подвергнуться оккупации германскими войсками. «Понятие «Советский Союз» должно быть стерто с географической карты»[30], – заявил Розенберг на том совещании.

Коротков был сотрудником внешней разведки НКГБ в Германии, через него сведения Корсиканца попадали в Москву. Заявление Розенберга отражало мнение руководителей нацистского правительства Германии и по силе концентрированной угрозы не могло не привлечь внимания тех, кто отвечал за безопасность СССР.

Старшина тоже добывал для Степанова важные сведения. 30 апреля 1941 года он встретился с Грегором – офицером связи Геринга, который сообщил ему, что вопрос о выступлении Германии против Советского Союза решен окончательно и начало нападения следует ожидать со дня на день. Эти сведения Старшина сообщил Степанову, и они тоже, как и многие другие, оказались в Москве.

Через десять дней, 9 мая 1941 года, Старшина еще раз предупредил Степанова о том, что в штабе германской авиации проводится усиленными темпами подготовка операции против СССР. По оценке Старшины, данные говорили о том, что выступление намечено на ближайшее время.

Старшина обратил особое внимание на то, что в разговорах среди офицеров штаба часто упоминается 20 мая как дата начала войны Германии против СССР. Вместе с тем он сообщил советскому разведчику, что некоторые офицеры штаба германских военно-воздушных сил полагают, что выступление Германии против СССР намечено на июнь 1941 года