Гроздь рябиновых ягод - стр. 19
Больше всех радовалась появлению братика четырехлетняя Ниночка. Она охотно присматривала за ним, пока мама стряпала: качала люльку, чувствуя себя главной маминой помощницей, пожевав ржаной мякиш, заворачивала его в чистую тряпицу и совала в маленький ротик. Малыш, почмокав, затихал, тараща на сестру черные, как у нее, глазенки.
Чтобы побыстрее рассчитаться со ссудой, да чтобы в доме копеечка водилась, Георгий взялся за отцовское ремесло. Закупил нехитрое оборудование, установил его в бане и начал вечерами катать пимы. Дело пошло, пимы получались легкие, теплые и прочные, односельчане охотно их покупали.
Настя поначалу помогала мужу, но вскоре и ей дело нашлось. К следующей зиме сшила она детские полушубки дочкам, да такие ладненькие, загляденье просто! Потянулись соседки с просьбами сшить и их деткам такие. А потом и взрослые полушубки навострилась шить.
И муж, и жена трудились не покладая рук, в доме появился достаток. Весной купили, наконец, корову, осуществилось давнее Настино желание. Имя кормилице придумала Санька, красивое, чудно́е – Марсельеза. Настя утирала слезы радости, оглаживая бока своей коровы, с благодарностью глядя на мужа:
– Вот, видел бы тятенька, каким хозяином ты оказался, как справно мы живем, по-другому бы к тебе относился.
Однажды в воскресенье вернулся Георгий с ярмарки с большим деревянным ящиком, резным, лакированным. Поставил его на стол, усадил Настю, Саню, дочек на стулья, как в клубе, поколдовал над ящиком, покрутил какую-то штуковину сбоку, и вдруг к изумлению баб полилась из ящика музыка, звонкий женский голос запел:
– Валенки, валенки, ой да не подшиты, стареньки…
– Во! Патефон называется! Теперь весело жить будем, с музыкой! Вместо гармошки играть будет.
Озорно блестя глазами, Геша пустился вприсядку. Настя, раскинув руки, поплыла вокруг него. Дочки, хлопая в ладошки, запрыгали рядом.
С первыми теплыми днями занялись огородом. Тут уж Саня взялась за дело, сама копала, сажала, поливала – нравилось ей возиться в земле. Все у нее получалось, с легкой руки росло и плодоносило.
Раз жарким летним днем, подоткнув повыше подол и отмахиваясь от назойливых мух, полола она грядки. Вдруг яблочный огрызок шлепнул ее по спине. Саня выпрямилась, оглянулась. За изгородью, сдвинув кепку на затылок и поставив ногу на жердину, стоял рослый парень в выгоревшей гимнастерке.
– Ну, вот и личико увидел, а то смотрю, смотрю… – белозубо улыбнулся парень.
Саня зарделась, быстро одернула подол.
– А ты, чем без дела-то стоять, забор подпирать, помог бы лучше.
– Да это мы мигом, запросто.
Парень одним прыжком перемахнул через изгородь и оказался рядом.
– Ты кто такой шустрый будешь? Откуда взялся? Что-то я тебя раньше здесь не видела?
– Сосед ваш, похоже. Иваном зовут. Из армии только-только вернулся. А ты кто такая будешь, дивчина?
– Саня я… мы тут недавно живем… с семьей брата.
– А что, Саня, может, вечерком прогуляемся к клубу? Кино обещали привезти.
– Некогда мне, вон еще сколько полоть.
– Дак, это мы мигом, вдвоем-то.
Настя, стиравшая во дворе белье, с удивлением увидела в огороде две согнувшиеся над грядками спины. Рассматривая из-под руки помощника, шепнула:
– Ну вот, кажись, и твое время настало, золовушка.
Глава 11. Дуся
Свадьбу Ивана и Александры сыграли накануне масленицы. Молодежи набилось – полный дом, из старшего поколения были только родители Ивана, важно восседавшие в красном углу. Помощниц у захлопотавшейся Насти оказалось больше чем достаточно. Девушки, весело переговариваясь, сновали из кухни в комнату с тарелками, блюдами. Парни двигали столы, лавки, толпились около патефона, перебирая пластинки.