Гроза Византии (сборник) - стр. 53

– Расскажите мне о своей жизни… о Днепре… о вашем отце…

Завязалась мирная беседа. Изок повел речь обо всем, что делалось на родине. С нескрываемым восторгом рассказал он, как явились на Днепр норманнские витязи Аскольд и Дир, как они помогли полянам освободиться от козар и, наконец, стали сами править полянами, защищая их от набегов буйных соседей за очень умеренную дань. Большое место в этом рассказе Изока заняли и похождения его отца, Всеслава, ставшего одним из наиболее приближенных к Аскольду витязей.

– А о сестре своей не вспоминает ваш отец? – тихо спросила Зоя, перебивая рассказчика.

– Он часто мне говорил о ней.

Изок хотел еще что-то прибавить, но заменявшая дверь занавесь в это время с шумом распахнулась. Зоя даже вскрикнула от неожиданности, но тотчас же успокоилась: в стремительно вошедшем мужчине она узнала эпарха Анастаса. Он был бледен, тяжело дышал и, едва войдя в покой, тотчас же упал на сиденье.

– Зоя, Зоя! – прошептал он. – Грозит беда!

– Что с тобой, Анастас? Какая беда? Кому?

– Прежде всего им, – указала он на Изока и Ирину, – а потом, может быть, и тебе.

– Что же случилось?

– Михаил отдал приказ схватить их.

– Не может быть!

– Я знаю это из дворца… Пусть они бегут. Но поздно!.. Слышишь?

У входа раздавался топот ног, бряцанье оружия.

– Именем императора! – послышался хорошо знакомый Зое насмешливый голос Никифора.

Напрасно Зоя была так спокойна относительно Склирены. Ближе, чем кому-либо другому, ей должен был бы быть известен мстительный характер подруги.

Склирена занимала в Константинополе такое же положение, как и Зоя. Она была вдова сенатора, но предпочитала свободу брачным узам, хотя в Византии того времени они были вовсе не тяжелы для знатных женщин.

К Изоку она питала чисто животную страсть, а так как ее чувства были не разделены и страсть осталась не удовлетворенною, от этого она разгорелась еще более и охватила все существо Склирены.

Когда Никифор рассказал ей о том, что Зоя отняла у него Изока (об Ирине он нашел нужным умолчать), Склирена сразу же почувствовала, как в сердце вспыхивает ненависть к подруге. Марциан был прав, когда сказал Никифору, что ревность женщины можно всегда направить по какой угодно дороге. Так и случилось с Склиреной. Она не желала знать, какие побуждения заставили Зою поступить так, и была уверена, что подруга завладела для самой себя предметом ее страсти.

Злоба ее прежде всего выразилась в том, что она изорвала в клочки драгоценную шаль, привезенную из далекой Индии, но это нисколько не успокоило ее.

– Что же делать? – воскликнула она. – Я пойду и вырву ей глаза.

– И ничем не поможешь своему горю.

– Тогда как же поступить?

– Дай ей день или два успокоиться, а потом выпроси у Порфирогенета приказ задержать и твою коварную подругу, и так интересующего тебя варвара.

– Никогда Михаил не даст мне указа о задержании Зои! Ведь Ингерина…

– Так ты и не говори императору о Зое…

– О ком же тогда?

– Пусть он прикажет схватить тех, кто будет найден в ее доме. Исполнение приказа я приму на себя, и ты понимаешь, что уж я сумею и твою вероломную подругу познакомить с тюрьмой Демонодоры.

План этот понравился Склирене. Они тотчас же начали плести интригу, но ей все не удавалось увидеться с Михаилом. Мешал этому Василий, действительно, занявший в течение этого недолгого времени место наперсника императора. Никифор Склирене указал на македонянина как на врага, но влияние Склирены было слишком незначительным, чтобы повредить новому фавориту, успевшему в глазах Михаила затмить собою всех остальных приближенных.