Гроза пустошей - стр. 16
– Приятно, что ты наконец добрался сюда, Вербовщик! Очевидно, дела идут неплохо, а?
Он продемонстрировал мне дырявый зубной ряд, опершись на стену и попыхивая сладковатой самокруткой.
– Понемногу, понемногу. У меня есть пиро и еще один мутант, завтра отправляемся на разведку.
– А где твоя машина, браток? – сочувственно поинтересовался Липкий. – Не пешком же вы пойдете, а?
– Один сукин сын скормил ее стилту. Но вообще это не твое дело, Липкий. У меня назначен срок – и он еще и близко не прошел. Дергаться пока рано. Так что чего ты хотел?
– Ну, ну, что за кипеж. Да просто проверяю, как идут дела у друга. Может, помочь чем, а? Подбодрить?
Подбадривать меня уже не было никакой нужды. Залипнув на развинченные жесты мелкого говнюка, я видел неважную бандитскую сошку, но это обычными глазами. А вот мой центр интуиции во всех деталях рисовал вместо Липкого противоречивую и неприятную фигуру его босса, который и заплатил мне за ограбление Рё. Спонсор множества экспедиций в зону искажений, любитель экзотических животных, весьма просвещенный мужчина с внушительной библиотекой – и самый нетерпеливый и нетерпимый кредитор из всех, кто был известен в районе от Новой Сативы до Хаира.
Шкуродёр.
Хотелось бы мне сказать вам, что это метафора, но Шкуродёр действительно снимал шкуры с тех, кто не вернул ему деньги или как-то его подвел, обрабатывал их у личного таксидермиста и вешал в шкаф, словно запасные сюртуки. Он их не использовал, но иногда любил показать эту оригинальную коллекцию тем, кто просил его покровительства или денежных вливаний. Мне он ее тоже показал во всей красе, так что я был достаточно мотивирован и без напоминаний Липкого. На что не пойдешь, чтобы собрать на спокойную старость.
«Понимаешь, люди часто пытаются отговориться тем, что у них нет денег. Они надеются, что я буду ждать и позволю им заработать, только припугну. Но как же тогда принципы? Ведь мы с ними так не договаривались, правда? Они часто говорят, что единственное, что у них осталось, – это собственная шкура. Ну, вот я ее и забираю, ведь они все-таки мне должны. Все, что есть у мужчины в настоящее время, – это принципы, Вербовщик. Не будь принципов, цивилизация рухнет». Ну, что тут скажешь. На мой взгляд, цивилизация рухнула, когда Шредер проводил свои эксперименты с искажениями, но Шкуродёру я этого не сообщил.
Словно описанного выше было недостаточно, он везде ходил вместе с двумя гигантскими белыми псами, натренированными на погоню и убийство, а молва убеждала, что в канализации особняка Шкуродёра жил плотоядный богомол, которому скармливали остатки тех, кто не успевал расплатиться. К счастью, он редко давал деньги, а еще реже у него их просили, так что богомол должен был сидеть на диете. Мне не хотелось с ним знакомиться, так что я убедил Липкого, что все идет по плану.
После рассказа об успехах Хайки на стезе превращения всего живого в черный пепел, которые я несколько приукрасил, он успокоился, кивнул и растворился в темноте переулка, оставив за собой приторный запах наркотического курева.
– Эта девчонка – настоящий огонь.
Кора усмехнулась и кивнула на вопящую что-то Хайки и Ястреба, который под ее шум собрался прикорнуть.
– Ты даже не представляешь, насколько права, – вздохнул я.
Вопреки моей просьбе купить ошейник, пока мы ходим по городу, Хайки героически отказалась. То ли ей не хотелось ударить в грязь лицом перед Ястребом Джеком, показывая успехи в дисциплине и самоконтроле, то ли она и впрямь уверилась, что теперь сможет вести себя прилично и не устраивать поджоги из-за того, что ей продали вчерашнюю похлебку или черствый хлеб. Молодые люди очень оптимистичны.