Гроzа - стр. 26
– Чего тут думать? – махнул рукой Степан Прокофьевич. – Делай как знаешь.
– Мне нужна твоя помощь. Поговори с племянником.
– Борька откажется. Они ведь с Кудряшом теперь друзья.
– У денег друзей нет, – отрезала Кабаниха. – У Бориса безвыходное положение. И я знаю, как и чем его прижать.
– Что ты за человек, Маша? – тяжело вздохнул Дикой. – А меня жадностью попрекаешь. Тебе-то куда столько?
– Мне не деньги важны. Порядок должен быть. А кто в Калинове его удержит?
– Да хоть бы Ванька.
– Не смеши. Кудряш – человек непростой. Он уже сколько лет хочет у меня бизнес отжать? Знаю: по бумагам у него ничего нет. Хитрый, сволочь. Вот откуда у него деньги, а, Степан?
– А у тебя откуда?
– Пустой разговор, – сердито сказала Кабаниха. – Вижу, что самой все придется делать. Ну да ладно. Не в первый раз. Учти: я на твоей стороне. Слишком уж многое нас связывает. Ты знаешь, ради кого я это делаю. Хватит пить! – прикрикнула она, и Дикой испуганно отставил рюмку. – Расплатись, и я отвезу тебя домой, – велела Мария Игнатьевна.
Степан Прокофьевич тут же полез в карман за портмоне. Официант с любопытством смотрел, как грозный мэр, будто виноватый мальчишка, идет к дверям под тяжелым взглядом Кабанихи. Ну, сильна баба!
– Софье скажешь – дела обсуждали, – велела мэру Мария Игнатьевна, остановившись у глухих ворот особняка Диких. – Бизнес у нас. А с Борисом поговори.
– Хорошо, Маша, – покорно кивнул Дикой и вылез из машины.
В окнах первого этажа тут же зажегся свет.
– Иди, ждут, – усмехнулась Кабаниха. – Сонька, небось, боится, что ты по бабам пойдешь. А бревна в глазу не видит. Слава богу, никто не видит. Все, Степа, иди, – сказала она почти что нежно.
И Дикой встрепенулся. Воровато оглянувшись на свой дом, негромко сказал:
– Я к тебе как-нибудь вечерком забегу. Ты калитку-то не запирай.
– Я Глаше скажу – она встретит, – улыбнулась Мария Игнатьевна.
И медленно отъехала от дома.
Глава 8
В одиннадцать, как и сказала, Кабаниха взошла на крыльцо и крикнула:
– Глаша! Я дома! Встречай!
И входная дверь тут же распахнулась.
– Ну, как тут без меня? – спросила Мария Игнатьевна, усевшись на банкетку и вытянув ноги. Горничная тут же принялась снимать с хозяйки туфли и угодливо подсунула домашние тапочки. – Ох, мука! – вздохнула Кабанова. – Туфли эти – сущее наказание! А куда деваться? Я эту моду современную не понимаю: в платье и в кедах! Нет, если юбка – то только туфли. И обязательно на каблуке.
– Вы хозяйка, вам виднее, – угодливо сказала Глаша.
– Вот именно. Где молодежь-то?
– Катерина спать легла, она у нас жаворонок, Варя у себя в комнате заперлась, а ваш сын в кабинете, телевизор смотрит.
– Поужинали? – строго спросила хозяйка.
– А как же, – с гордостью сказала Глаша. – Не хотели – а за стол-то сели все. И даже Варька.
– Я знаю, чем она там занимается, – поморщилась Кабаниха. – С Кудряшом «ватсапится». – И она достала из сумочки свой телефон. – Так и есть: онлайн. Ну, ничего, я это прекращу. Ванна с лавандой готова? – спросила она строго.
– А как же.
Через полчаса Мария Игнатьевна, в шелковом кимоно и с полотенцем на голове, без стука открыла дверь в кабинет сына.
– Мама? Так поздно? – Тихон суетливо начал выдвигать и задвигать ящики письменного стола.
– Ладно уж, не прячь, – поморщилась Мария Игнатьевна. – Где она у тебя там, бутылка-то? Ишь! Тихо подошла, а все равно успел спрятать! Чуешь ты меня, что ли?