Гроза над скудельницей… не стихнет - стр. 6
Екатерина вперилась на кота: тот взъерошился, шипел, периодически издавая звуки вроде, – «В-у-у».
Ясно! Призрак соседки-колдуньи рядом. Зверушки-то и при жизни ведьмы становились дыбом, когда та «чапала» в бессменных калошах по улице, извергая проклятия по сторонам, умудряясь при этом, не высовывать папиросу изо рта. Мерзкая была женщина, Раскова запомнила её (живую) исключительно в отрицательных тонах: пьянствовала, курила, ругалась матом, «наводила порчу» на соседей. И при вышеуказанном, хотела казаться доброй для детишек, одно их конфетками угощала, причём достаточно дорогими. Но родители строго-настрого запрещали принимать сладости от карги, а если уж взял (чтоб не разгневать чародейку) ни в коем случае ни ешь!
Отвратная колдунья умерла семь лет назад… недавно вернулась в образе призрака, навела порядком ужаса на Катю в её прошлый приезд. Хорошо, тогда хранитель скудельницы, Виктор Порфирьевич, научил, как себя вести с привидением. Позднее магическую защиту поставил вокруг участка Екатерины, по идее, Чапа не должна пройти сквозь неё… но прошла.
– Я тибэ конфэтку принэсла! – Раздался возле окна характерный говорок бабы Риты (какой был при жизни): помесь русского с украинским; плюс личные, филологические «разработки» старухи и, бог знает, чего ещё.
Зелёный, переливающийся в голубой свет пал на стекло с улицы, – «Сейчас появится фантом! – вопил внутренний голос девушки, – не смотреть, не смотреть туда!» – не получалось, словно в голове стояла железная пластина и её магнитом кто-то поворачивал к окну. Сопротивляться гипнотическому порыву «отшельница» не могла, решила духовно подготовиться к встрече с нежитью, а чтобы сердце не пробило грудь от неожиданности – настраивалась на худшее. Потому, когда Чапа выскочила из-за стены, словно ребёнок, пугающий собственную бабушку, Раскова не потеряла сознания от испуга.
– Соскучилась?! – Захохотала старуха, – я по тибэ да! Ищё як! Думала, ты насовсем умотала, уже прикидывала варианты, як докучать тебе в городе… да, не думай, шо я только здесь силу имею, достану тебе везде, хучь на дне морском, хучь на реголите лунном. Так шо, не смей боле убегать, не оповестив баб Риту.
С момента, когда Раскова последний раз созерцала усопшую ведьму, облик той не изменился: впалое, безжизненное лицо «залежавшегося» мертвеца; пустые глазницы, в которых «тлел» красный уголёк, напоминавший сигарету; плотно сжатые узкие губы, нос, будто без хряща внутри. Шрамы разложения на щеках, трупные язвы; седые волосы вьются из-под платка, невзирая на отсутствие ветра. Гардероб соседка тоже не обновляла: отражение чертовки укутано в саван, на лбу погребальная лента с размытыми образками, рот подвязан тряпочкой, как при флюсе.
Гостья из загробного мира провела по стеклу аномально длинным ногтем мизинца, издавая бьющий по психике скрежет.
– У-у-у! Лячно? – Смеялась нечисть, – выдь на час3, я тоби конфэткой угощу!
Оцепенение с юного тела спало благодаря коту: вздыбившись, Рыжик «наступал» в сторону угрозы и «случайно» расцарапал обнажённую ногу девушки. Катя, воскликнув, подпрыгнула.
– Чего тебе надо, мерзкая кошёлка?! – Совершила Раскова ошибку, обратившись к призраку: фурию надо игнорировать, учил же Порфирич! Осознала это поздно, – погоди, как ты прошла через защиту?