Гроза над Польшей - стр. 40
Рудольф, как и в прошлый раз, жалел, что им не дали егерей с собаками. Или командование надеется, что у кадровых бойцов 23-го пехотного полка нюх, как у овчарки, или, что куда вероятнее, все охотничьи отряды заняты, а задание считается второстепенным и не требующим отвлечения значительных сил. Этаким образом, чего доброго, отделению действительно придется таскать Отто на руках. Хорст свое слово держит.
Впереди появляются просветы. Ефрейтор Киршбаум останавливает свое звено на краю поляны, остальные ребята следуют его примеру. Залечь у корней деревьев и за подходящими бугорками, внимательно осмотреть пространство. Унтер-фельдфебель Хорст Тохольте дает два свистка и выбрасывает вперед руку. Первым на открытое пространство выходит Миде, за ним крадется Отто Форст.
Поляна неширокая, метров сорок-пятьдесят, но в кустах на противоположной стороне может быть засада. Бойцы быстро перебегают открытое пространство, ныряют в кусты. Оттуда доносится призывный свист. Старший солдат Форст оборачивается и взмахивает штурмгевером. Отделение поднимается и бежит за авангардом.
– Не отрываться! – кричит Тохольте. – Сбавить темп!
Поляну они пересекли первыми. Пока остальные отделения восстанавливают цепь, люди Хорста Тохольте ждут, рассредоточившись между деревьями. У работы в лесу своя специфика. Нельзя нарушать слитность подразделения, отрываться от соседей. Противник может воспользоваться кустарником, заросшими овражками, прокрасться между деревьями и просочиться в тыл наступающего взвода, ударить по флангам пехотной цепи.
Машины огневой поддержки выкатываются на поляну. Лейтенант Тислер приказывает остановиться. Пока солдаты находят дорогу, проходит еще минут десять. Жуткая, изрытая канавами и промоинами грунтовка петляет между деревьями и уходит вправо. Посовещавшись с фельдфебелями, взводный решил не оставлять машины, а двигаться дальше. В крайнем случае, пулеметчики с прикрытием из отделения солдат могут за себя постоять.
Еще метров пятьдесят между деревьями. Люди идут осторожно, прислушиваются к треску сучьев, птиц не слышно, лес как будто вымер. Ни одного постороннего звука. Хорст Тохольте останавливается и, подозвав к себе Рудольфа, тихонько сообщает, что до железной дороги осталось меньше полукилометра.
– Хорошо, – кивает ефрейтор.
Пара коротких команд, и четные номера отстают от нечетных на пять-шесть шагов. Сам Киршбаум никогда не воевал с партизанами и вообще не участвовал в боевых действиях. А вот Хорсту не так везло. В самом начале своей военной карьеры попал в генерал-губернаторство, где и заслужил ефрейтора, и даже получил пару медалек и черненый знак «За ранение».
Слева раздается частая суматошная пальба. При первых звуках выстрелов Тохольте зычным голосом командует занять оборону. Шедший в первом ряду ефрейтор Киршбаум падает на землю и откатывается на два шага вправо. Привычным движением снимает с предохранителя родную «СГ-56» и ставит в положение стрельбы очередями.
Перестрелка разгоралась. Дистанция больше километра. С обеих сторон работают штурмгеверы. Ухо солдата легко узнает знакомый голос немецкой штурмовой винтовки. Изредка в слитный хор вплетают свои куплеты полицейские автоматы и армейские «окопные метлы» «Хеклер-Кох», доносятся приглушенные хлопки пистолетных выстрелов. О! А это уже заговорил ротный пулемет, знакомый рокот «МГ-48».